А вот директору-то этого района я как раз-то и нравлюсь. И, по-моему, даже слишком. Его зовут Тони. Он высок, светло-чернокож, строен, симпатичен и очень приветлив, лет под пятьдесят. Я тут иногда хаживаю, когда позволяет время, в испанский класс, где учитель испанского мистер Роча. Роче лет пятьдесят пять на вид и он тридцать пять лет работает в системе взрослых школ. Знает всех и вся. Он меня предупредил: «Если Тони захочет тебе помочь с работой, жди приглашения на свидание. Но никому не говори, что я тебе сказал. Он мой друг, я его хорошо знаю. Я бы и сам не прочь с тобой провести время». И Роча игриво заулыбался. Однако промолчал, что же его останавливает от прямого предложения. Ах так, подумала я, значит вы, американцы, не настолько уж и пассивны, насколько я думала.
…Прошел почти месяц с того дня, когда я, валяясь в бассейне, начала писать эту главу. Это необычно для меня – останавливаться, не дописав до конца. Обычно я пишу не отрываясь, несколько часов, от начала и до конца. Так я написала все предыдущие главы. Но теперь у меня уважительная причина. Я была занята работой.
Прогнозы Рочи не состоялись. Тони предоставил мне возможность начать два класса и ни разу не намекнул ни о каком свидании. Я все время была в напряжении из-за рочевского предупреждения: ведь в Америке приставать с сексуальными домогательствами, особенно на рабочем месте, это подсудное дело. Статья гражданского законодательства называется «sexual harassment». Это может стоить человеку работы и карьеры и надолго его убрать из системы образования, где особенно с этим строго. Если Тони и имел на меня виды, то благоразумно воздержался.
Майк тем временем меня доставал: «Выясни, сколько они тебе собираются платить за предложенные постоянные часы». Ведь заместителям в том районе не доплачивают в час добрых восемь-девять долларов, по сравнению с тарифом оплаты постоянного учителя. И этот школьный район уже печально известен мне своим не в меру раздутым офисным персоналом и жутко тянучими бюрократическими проволочками. Чтобы поставить меня туда в списки заместителей, они тянули резину полгода. Теперь, чтобы перевести меня по бумагам на нормальную зарплату учителя, тоже ждать полгода? Об этом и спрашивал меня Майк. Ему-то хорошо права качать, он гражданин и живет тут всю жизнь. А я новоиспеченный иммигрант, с таким трудом начинающий работать. Но ничего не поделаешь, под нажимом Майка мне пришлось стать требовательной и, по моим понятиям, нахальной. А по понятиям Майка – требовать законно заработанного. Я стала нажимать на Тони. Хотя, учитывая все вышесказанное, мне совсем этого не хотелось делать. Но нытье Майка еще хуже, да и деньги на машину нужны позарез.
