Еще, как мне кажется, стоит коснуться работы замечательной иммиграционной службы, которая вся такая неторопливая и тянучая. Мы там был ишесть месяцев назад на собеседовании с иммиграционным чиновником (immigration officer) и получили бумагу, что через сто двадцать дней можем смело справляться о моем деле получения статуса постоянного жителя. Задержка статуса, сказали нам тогда, была из-за того, что из ФБР не получен ответ о моих отпечатках пальцев. Я поехала туда не через сто двадцать, а через сто восемьдесят дней, так как была занята и было не до этого. Ну думаю, теперь уж точно получу статус, ведь прошло столько времени и я уже два года в браке с гражданином США. Приехала, дали бумажку – явиться через две недели в семь часов утра. Через две недели я приехала в восемь. «Поздно, больше не принимаем». На следующий день в семь тридцать – тот же ответ. Один там с рупором работник (ведь огромная очередь) отрупорил ценный хинт (hint – намек, совет): «Приходить надо раньше семи». На третий день я села в самый первый автобус, который в пять тридцать отходил, неподалеку от моего дома, и через час я была у здания АйЭнЭс (INS – Immigration and Naturalization Service). Еще будучи в автобусе, я обнаружила, что у меня нет с собой заветной бумажки – вызова. Но я решила рискнуть, вдруг примут, ведь все документы с собой. Рискнула. Отстояла все очереди, уже хотели принять, но увы! без бумажки не могло быть и речи. Но я человек настырный и на следующий день (в четвертый раз) поехала опять первым автобусом. Опять отстояла-отсидела все очереди, приняли и сказали: «Надо бы Вам еще одни отпечаточки сделать! После этого приедете через шестьдесят – девяносто дней, проверите». Я всего ожидала, но только не опять «отпечаточков», мать их так. Я ведь уже их делала несколько раз. Словно я какой-то вор-рецидивист, который не вылезает из лагерей. Итак, опять оттянули на три месяца. Разговаривая с разными людьми-иммигрантами, я пришла к выводу, что многие ждут статуса по семь, а то и больше лет. Так что в моем случае, выходит, что два с половиной года, это совсем недолго, а как бы даже быстро. Ох, волокитчики, ох, бюрократы. Но надо ждать.
В то время, пока я была занята хлопотами с иммиграционным офисом, моя временная работа, найденная с таким трудом, стала как-то постепенно убывать, а вместе с ней и мои небольшие заработки. А точнее, убывать начал мой босс. Грэг, мой босс, принадлежит к той категории бизнесменов, у которых любое дело спорится. Он нигде не упустит ничего прибыльного. Та работа корректора, на которую он меня нанимал, пока ему больше не требуется. Он окунулся с головой в новый бизнес, что-то связанное с рыбой, и уехал куда-то на острова. Я опять без работы! Это уже похоже на какое-то хроническое заболевание у меня – моя безработица. До кучи к безработице и безденежью понадобилась помощь зубных врачей. Они тут дорогие, даже если я на страховке мужа. Но зубы не ждут. Не могу же я быть беззубым учителем или переводчиком. И я целую неделю ходила к дантисту, расплачиваясь кредиткой мужа и каждый раз приговаривая: «Ах, мой бедный муж!» Когда я пришла в очередной раз к зубному, врач пошутил: «Вы, наверно, хотели бы быть сейчас в моле, а не у зубного». (Moл-shopping mall – цепь красивых магазинов). Я ему ответила: «На мол не хватает денег, все уходит на дантиста». На что они с ассистенткой скромно промолчали. В результате проделанных надо мной зубных работ, теперь у меня вместо одного переднего верхнего зуба будет стоять его съемный заместитель, который мне надо носить несколько месяцев, пока не заживет десна и можно будет поставить на это место постоянный зуб. Теперь я буду говорить не только с акцентом, а еще и с пластиной во рту (как бы прихрамывая при ходьбе и пришепетывая при разговоре). Вот ее-то мне, этой пластины, и не хватало! А я-то думаю, чего это мне не хватает во рту, чтобы улучшать свое произношение. Оказывается, пластины. Постоянно ощущаешь во рту что-то постороннее. Но врач сказал, что это дело привычки и что некоторые пациенты до того привыкают, что отказываются ставить постоянные зубы, так и ходят со съемными пластинами всю жизнь. У Майка съемные глазные линзы, у меня теперь съемный зуб. Отличная пара ночью: кто без глаз, кто без зуба, красавцы хоть куда. Но опять-таки есть плюс – в постели Майк не хромает. Надо всегда во всем видеть положительную сторону вещей.
