Процесс всегда одинаков: подача заявления, потом, возможно, интервью с моим будущим супервайзором (supervisor), моим будущим непосредственным начальством. Вот перед этими супервайзорами мне и надо разоряться, что мне до приемщиков-клерков! Вот я и разорялась. Я прочитала специальную книгу (их тут море) о том, как вести себя на интервью, составила себе список своих достоинств, которые должны возбуждать у интервьюира страстное желание взять меня на работу. Надо уметь преподнести себя с более выгодной тебе стороны, а тут это называется просто, и я бы сказала, что очень метко и даже двусмысленно – продать (sell) себя. Это абсолютно общепринятый обычный термин в процессе охоты на работу. Да-да, здесь это именно так и называется «sell yourself». Когда вы, уважаемый читатель, прочтете этот рассказ, вы убедитесь, что термин «охота» как раз очень точно и ярко характеризует процесс трудоустройства на работу здесь, в Калифорнии. И я сильно подозреваю, что так же и в других американских штатах.
Супервайзорам я рассказывала о своих бывших достижениях, кстати не забывала показать журнальчики с моими русскими рассказами, что очень их умиляло и они всегда сожалели, что не могут прочесть, что это я там такое пишу об Америке. Или делали вид, что сожалеют. Еще я им рассказывала о том, какая я активистка-массовичка и затейница, что очень ценится в профессии учителя. При этом я показывала красочные фотографии International Day (международного дня) с презентацией России в моей первой школе, которую полностью готовила сама (я ведь тут одна русская, в этих местах, где живу два года). После такой атаки русского оптимизма мои американские супервайзоры обычно не могут устоять и начинают сильно мне доверять.
Но это еще не все. Ведь американцы (кто бы мог подумать!) жуткие бюрократы и бумажники, и поэтому процесс оформления бумаг после «добра» супервайзора занимает недели, а то и месяцы. Так что моя наивная надежда быть при работе через три-четыре недели после получения разрешения на трудоустройство, натолкнувшись на бездушный и безжалостный американский бюрократизм, сильно поувяла, а вскоре и вовсе растаяла. Со школами мне теперь все ясно. Все постоянные должности учителями заняты и держатся за них учителя мертвой хваткой. Для сравнения: мой муж – американец, дипломированный высокопрофессиональный аналитический химик с десятилетним стажем. У него средняя зарплата. Если среднюю разделить на среднюю низкую, среднюю среднюю и среднюю высокую, то у него средняя средняя. Я могу начать свою учительскую карьеру только с учителя на замещении, т.к. постоянных мест нет, да они (офисы школ) и не берут с улицы, а берут только из списков уже работающих у них учителей-заместителей (substitute teachers). Sub (caб) – учитель по вызову, в случае отсутствия постоянного по болезни или еще по какой-то причине. Платят учителям чуть побольше, чем моему мужу. То есть вот он тут родился, учился и работал. А я только два года, иностранка. И платят мне за замещение столько же. (Почасовая оплата.) Так что есть за что бороться! Хотя это не предел моих мечтаний. А просто первая ступень, как бы трамплин. Предел моих мечтаний – переводческая работа, которую тут очень трудно найти. Я являюсь freelance, как бы «свободным художником», переводчиком по вызову или по мере необходимости кому-то письменных переводов, которые можно посылать факсом прямо из дома. Одна компания за три месяца заказала только два письменных перевода. Кстати, один из них был письмом одного американского доктора-офтальмолога к знаменитому профессору Федорову (что мне немного польстило почему-то). Я его переводила на русский язык. Больше та компания не звонила. Видно, их не забрасывают работой. В школы вызывали только два раза. Процесс внедрения в учительскую работу оказался долгим и тянучим.
