О монголах владетели Русской земли
знали больше, чем Плано Карпини…
Отчего же посланцы Руси не вели
путевых дневников на чужбине?
Или князь, отправляясь дорогой отца
далеко за родные погосты,
не велел дегтярям припасти для писца
золотой новгородской берёсты?
Иль кожевник не принял у княжеских слуг
драгоценный заказ на пергамент?
Или писарю-дьяку слагать недосуг
свой словесный славянский орнамент?
Пусть опишет, как в стане татарском звучат
то псалом, то буддийская мантра,
как степная тоска, будто масляный чад,
омрачает лицо Александра.
«Брате княже Андрее, где край у Орды?
Вот уж тысячи вёрст за плечами,
и повсюду начертаны знаки беды:
не пером и не кистью – мечами.
И не ими ли мечена светлая Русь?
И спасу ли отцовскую землю,
коль не ханам – гордыне своей покорюсь
и напрасную гибель приемлю?
Мы с тобою крестили чудскою водой
крыжаков, битых мной под Копорьем.
Только сравнивать рыцарский Орден с Ордой ―
это сравнивать озеро с морем.
Будто море Великая степь на пути.
Но подвижница Русь терпелива.
По воде, яко посуху, сможет пройти.
Надо только дождаться отлива.
Не княженья ищу у царя степняков,
но отечеству – места под солнцем.
Под которым Изборск, и Копорье, и Псков
не достанутся хищным тевтонцам.
Вот и Полоцк на мне, Брячиславов удел, ―
не Литве ж отдавать на поместья!
Знал, что делал, покойник-отец: приглядел
не жену мне – соратника-тестя».
