– В каком ещё положении? – просипела старуха. – Вы думаете, я больна? Как бы, не так! Давненько я не чувствовала себя настолько хорошо. Который сейчас час?
– Габриэлла, дорогая, – Ганс попытался призвать супругу к благоразумию, но все его старания оказались напрасными.
Женушка была настроена весьма решительно.
– Отстань, зануда, – промычала она и вырвалась из объятий мужа.
– Без десяти двенадцать, – Луис Альберто взглянул на часы. – Осталось не так много времени…
– Боже мой! – Габриэлла схватилась за голову. – Если я пропущу вечеринку, то никогда себе этого не прощу. Прошу вас, дорогие мои Марианна и Луис Альберто, дождитесь нас, мы скоро. Вот только я приму ванну и сниму этот дурацкий компресс. Не появлюсь же я в нём на глазах у достопочтенной публики… Ганс, милый, поторопись. – Сказав это, старушка заспешила в свою каюту, цокая каблуками по паркетной палубе.
Ганс осознал всю безнадёжность своего положения. Он беспомощно развёл руками и, горестно вздохнув, побрёл вслед за женой.
Празднование продолжалось почти всю ночь, в течение которой была опорожнена не одна бутылка виски. Джеймс Стивенсон веселился наравне со всеми, пил на брудершафт, произносил тосты и разносил дамам пирожные, а когда начались танцы, его партнёршей оказалась ни кто иная, как Габриэлла фон Боксен.
Нарядившись в строгое чёрное платье, она выглядела очаровательно и даже загадочно, находилась в прекрасном расположении духа, и незнакомые мужчины давали ей не больше пятидесяти, чем старушка была очень польщена. Единственным неудобством было то, что она окончательно потеряла голос, и для выражения своих мыслей ей приходилось корчить немыслимые гримасы и объясняться невербальным языком.
Марианна и Луис Альберто находились чуть в стороне от остальных, занимая маленький столик в конце зала. Они просто наслаждались друг другом. Луис Альберто ни на минуту не выпускал руку любимой из своих рук. На душе у них было тепло и спокойно…
Примерно через неделю после невиданного переполоха, который произошёл во время учебной тревоги, «Санта Роза» оказалась в зоне тропического климата и вскоре пересекла экватор. По случаю этого знаменательного события сразу после завтрака капитан объявил о начале так называемого праздника Нептуна. В небо взмыли сотни разноцветных воздушных шариков, орган заиграл бравурную мелодию, а наряженные в диковинные костюмы стюарды, изображавшие морских чудовищ, русалок и каких-то неизвестных сказочных существ, брали под руки хохочущих пассажиров и волокли их к большому бассейну. Через мгновение отдыхающие, которых сумели отловить «чудовища», оказывались в прохладной, освежающей воде и принимались барахтаться, плескаться в своё удовольствие.
