– Я дурь не держу, – промолвила она.
– А я про нее и не спрашивал.
– Если хотите, можете все обыскать.
– Мне этого не надо, – успокоил ее Хоуз.
– Заходите.
Он вошел в квартиру, и Полли, закрыв за ним дверь, щелкнула замком.
– Мне неприятности не нужны, – в который раз повторила девушка, – у меня их и так хватает.
– Вам совершенно нечего опасаться, – заверил ее детектив, – мне просто хотелось задать вам несколько вопросов о вашем соседе, который живет дальше по коридору.
– Я знаю, что кого-то застрелили. Пожалуйста, не впутывайте меня в эту историю.
Они сидели друг напротив друга – она на кровати, он – на стуле с прямой спинкой. Что-то витало меж ними в воздухе, столь же ощутимое, как царящая в здании вонь от мусора и мочи. Они сидели друг перед другом, преисполнившись спокойствия, махнув рукой на все церемонии и формальности. Каждый из них понимал, с кем имеет дело. Коттон Хоуз был детективом, а Полли Маллой – наркоманкой. Возможно, они понимали друг друга куда лучше подавляющего большинства людей. Коттон за свою работу в полиции навидался наркопритонов и потому прекрасно знал, что за жизнь вела Полли. За время службы на страже закона он арестовал немало проституток, готовых отдаться за дозу, нагляделся, как выворачивает торчков во время ломок. Он слишком много знал и видел и потому не хуже любого барыги мог прочувствовать наркомана, понять, что у него на душе. А девушка… Девушка тоже знала и повидала немало. Сколько раз ее задерживали, сколько раз она уверяла полицейских в своей невиновности, сколько раз кидала дозу под барную стойку или в канализационный люк при виде легавого, сколько раз привлекалась к административной ответственности… Вполне вероятно, она не хуже заместителя прокурора разбиралась в области уголовного права, касающегося незаконного оборота наркотических веществ. Хоуз и Маллой. Полицейский и правонарушитель. Их представления друг о друге и знание жизни порождали нечто вроде статического разряда электричества. Они сразу почувствовали нечто общее, и каждый осознал свою способность оказаться в шкуре другого. Они могли общаться предельно откровенно, без увиливаний, уверток и лжи. Они напоминали умаявшихся любовников, лежащих и шепчущихся на одной подушке.
– Вы знакомы с Ореккьо? – спросил Хоуз.
– Вы обещаете меня не привлекать?
– Обещаю, – кивнул детектив, – если только вы не имеете отношения к убийству.
– Не имею.
– Тогда даю вам слово.
– Слово полицейского? – Полли вяло улыбнулась.
