А до того он непременно бывал в Никольском соборе, потому что там в лихие годы служил его духовный отец протоиерей Николай Чуков. (Я, правда, не уверен, духовный ли отец и в какой степени духовного родства они состоят, но в какой-то близкой). Этот самый священник Чуков, олонецкий уроженец, перебрался в красный Петроград из красного Петрозаводска чуть ли не в тот самый день, когда расстреляли Александра Васильева. Потом он был настоятелем нашей университетской церкви, перед её закрытием и даже чуточку после, в разгар революционной смуты. Дело в том, что храм в Двенадцати коллегиях прикрыли в 1919 году, но приход существовал, и богослужения совершались на квартирах кое-кого из профессоров. Эти квартирно-катакомбные службы посещал Владимир Лозина-Лозинский. Затем отец Николай перешёл в Никольский собор, а Владимир принял сан и сделался последним настоятелем университетской церкви на дому. А ещё перед принятием сана он учился в Богословском институте у того же отца Николая, который был там ректором. Так что между ними — тесная связь и преемственность.
Отца Владимира в первый раз арестовали, посадили и выпустили весной 1924 года, как раз когда отец Николай начал служить в Никольском соборе. Он туда попал непрямым путём: двумя годами раньше был тоже арестован, осуждён вместе с митрополитом Петроградским Вениамином на смертную казнь. Митрополита расстреляли, а Николаю Чукову расстрел заменили тюрьмой и через год выпустили. И вот, он пришёл в Николо-Богоявленский собор и стал там настоятелем. И надо думать, что отец Владимир, как только освободился из своей темницы, направился именно в этот храм поблагодарить Бога за избавление, потому что его родную университетскую церковь уже прикрыли окончательно. А через год отца Владимира снова арестовали и на сей раз запихали на три года в СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения, — а оттуда загнали куда-то под Иркутск и так далее. На брега Невы он больше не вернулся.
А отца Николая арестовали в 1930 году по известному «Делу академиков» (это что-то вроде переиздания «Шахтинского дела» в ленинградском формате). Правда, через месяц выпустили. Потом арестовали в 1935 году, после убийства Кирова, и припаяли пять лет ссылки. В 1937 году арестовали в Саратове, но почему-то выпустили. Там, в ссылке, он овдовел и вскоре принял монашеский постриг с именем Григорий, а потом, после войны, стал митрополитом Ленинградским и поселился как раз в Николо-Богоявленском соборе. Ибо в соборе, на хорах, была оборудована маленькая квартирка для митрополитов, так как жилья в городе им не полагалось.
