В общем, её жаль. Но примечательно следующее. Она отошла в мир иной не то чтобы совсем уж неожиданно. Года два-три назад у неё был рак. Вернее, это она так считала, что у неё рак в последней стадии. Ей, было, видимо, плохо, её устроили в раковый институт, полагая, что оттуда она уже не вернётся. А через пару недель тамошние врачи сказали, что никакого рака у неё нет ни в какой стадии. И выписали на волю.
Это серьёзные врачи определили, и сомневаться в их правоте нет возможности. Она ещё два года прожила, бесшумно и мирно работая у нас в отделе. И теперь вдруг её не стало. Почему — пусть опять-таки врачи разбираются. Может, у неё была какая-то аллергия? Или что-то ещё? Кто знает?
Это я вот к чему.
Всё-таки, видимо, Бог, Который Один волен в жизни и в смерти человеческой, явил ей очень великую милость, что заменил все онкологические мытарства на такую скоротечную смерть. Конечно, сама смерть от этого не становится менее важным событием, и, конечно, всякая смерть страшна, как столкновение с чем-то абсолютно для нас новым и неизвестным. Наша речь, скорее, не о смерти, а о жизни. Господь избавил рабу свою от ужасных, хотя и, наверно, очистительных мучений, которыми наполняется жизнь пациентов онкологии. И взял к себе на суд просто так — из жизни временной к порогу жизни вечной.
Я предполагаю, что Божья воля в этом случае объясняется просто: за то, что она была тихий человек.
Это, между прочим, великая редкость. И если мы оглядимся вокруг себя и на себя самих, то увидим, что людей, которые не шумят и не надоедают друг другу всякими своими деятельными проявлениями, и при этом делают то, что должно, — таких людей окажется раз-два и обчёлся.
Правда, если посмотреть с другой стороны, то когда с человеком удобно и спокойно, это ещё не значит, что прекрасно и плодотворно.
Даже наоборот: если говорить о результате трудов, то гораздо лучше получается, когда соработники в творческом процессе требуют то и это, сталкиваются лбами, ругаются, размахивают руками, выбегают в гневе из комнаты, пьют валерьянку, возвращаются обратно и, стиснув зубы, продолжают совместное дело.
Вот, например, революция. Кругом ужас неописуемый, все ссорятся, воюют, мучают друг друга как могут, а при этом расцвет поэзии, живописи, театра и тому подобное. Творческие птенцы взмывают орлами, потенциальные гении переходят в действительное состояние. Цветаева из барышни со стихами превращается в поэта невероятной силы. Гумилёв встречает свой «Заблудившийся трамвай». Есенин, выйдя из сени берёзок, выдаёт исповедь хулигана. И так далее. Даже старики типа Розанова выкликают лебединые песни помолодевшими от злобы голосами.
