Рассказы о землепроходцах | страница 14

Батыевский военачальник учел все. На его стороне была и внезапность нападения, и новая стратегия. Одно за другим гибли тогда русские княжества.

И вот теперь новая война. Война Ермака с Кучумом — потомком ордынских завоевателей. Только теперь стратегическое преимущество оказалось на стороне Ермака. Оно и сыграло основную роль в победе казаков.

На протяжении всей кампании, наступая, Ермак мог по собственному усмотрению уклоняться от сражений или принимать их. Как правило, он избегал открытого пространства, где могла бы развернуться лавина татарской конницы, и предпочитал схватки на узких береговых полосках, где биться врагу приходилось в пешем строю. На протяжении всей кампании инициатива всецело находилась в руках Ермака.

Второе же преимущество обернулось в дальнейшем против Ермака и едва не привело к срыву всего наступления, но об этом мы еще будем говорить.

Все плюсы и минусы речной войны легко перечислить сейчас, но чтобы увидеть их тогда, в Кокуй-городке, когда Сибирь представлялась «белым пятном», безусловно требовались ум, мужество и необыкновенная прозорливость Ермака.

Весной, оставив на Серебрянке струги, казаки перетащили двадцатипятиверстным волоком кладь и легкие лодки на реку Журавлик и начали спускаться в Сибирь.

Струги Ермака пролежали здесь больше столетия. В начале XVIII века историк П. С. Икосов видел их здесь. Кустарник пророс сквозь прогнившие днища, и струги Ермака как бы срослись с землей.

Здесь, в двенадцати километрах от нынешнего Нижнего Тагила, три недели стояли казаки Ермака — делали новые струги.[8]

Теперь, когда остались позади зимняя нерешительность и сомнения, снова твердыми и уверенными стали приказы Ермака, и все увидели вдруг, как сильно изменился атаман.

Иван Кольцо, догнавший у Медведь-горы дружину Ермака, не сразу узнал своего товарища по волжским набегам. Другой человек стоял перед ним, и  е г о  Иван Кольцо не знал.

Пытаясь подавить смущение, он начал рассказывать, как лихо, разгромив строгановские магазины, прорвалась его ватага за Камень.

Ермак нахмурился: ни к чему было ссориться со Строгановыми в самом начале похода, — но ничего не сказал, коротко указал, где работать прибывшим, и отошел в сторону.

И может быть, потому, что не стал Ермак упрекать Кольцо, и сделалось вдруг ясным всем, как различны атаманы. Один так и остался разудалым казаком с Волги, а другой уже познал нечто большее. Кольцо и сам почувствовал это. Схлынула дурашливая веселость, безмолвно подчинился он приказу, признавая командиром своего бывшего сотоварища.