».
Сын Ивака, Кулук-салтан пытался утвердиться в Перми, но там уже владычествовали русские, и из этой затеи ничего не вышло, тем более, что царствование Ивака было недолгим. Скоро его убил хан Махмет, который перенес столицу из Чимги-туры в город Искер.
Один из потомков Махмета, Едигер, опасаясь внука Ивака Кучума, накапливавшего силы, в 1555 году попросил русского царя принять его в подданство. Просьба Едигера была удовлетворена, но никакой реальной помощи сибирский правитель от России не получил и в 1563 году вместе со своим братом Бекбулатом пал от руки Кучума.
Кучум энергично укреплял свое государство, насильственно внедряя мусульманство, и очень скоро сделался ненавистным для коренных народов Сибири. Родственные узы связывали его с правящими родами ногайцев и казахов, и даже в своей столице он опирался не на татарскую знать, а на ногайскую гвардию.
Огромное царство Кучума было непрочно, и, вероятно, здесь, на зимовке в заснеженном Кокуй-городке, понимая это, и решил Ермак двинуться в свой беспримерный поход.
Ему не составило труда уговорить дружину. Предчувствуя богатую добычу, многие казаки сами рвались в Сибирь.
Вероятно, в Кокуй-городке и обдумал Ермак план предстоящего похода.
Когда военачальник находит неожиданное, но удачное решение, оно выглядит необычным только вначале. Если же кампания, благодаря этому решению, благополучно и победно завершается, кажется, что иного плана и не могло быть.
Теперь, четыреста лет спустя, единственно возможным в сибирской войне считаем мы поход на стругах. Но это четыреста лет спустя, а современники Ермака представляли себя сибирскую войну совершенно иначе. Вот один из проектов того времени: «На пелымского князя зимою на нартах ходить».
И действительно, против речного плана, избранного Ермаком, можно было выдвинуть бесконечное количество возражений. Утрачивался элемент внезапности. Ведь одно дело — незаметно пробираться по лесным чащобам и совсем другое — открыто плыть по реке. Кроме того, по этим рекам на стругах еще не плавали и существовала опасность застрять на мелководье и оказаться в ловушке. Но имело смысл и рискнуть, потому что так же отчетливо видел Ермак и преимущества речной войны. У противника не было ни опыта, ни средств для ведения ее. И еще: всегда оставался защищенным тыл. Казаки могли в любой момент развернуть струги и плыть назад.
Здесь трудно удержаться от сопоставления. За три с половиной столетия до Ермака, подкравшись из осенней степи, хлынули на Русскую землю бесчисленные тысячи Субудая.
