Магия сделала своё дело. Сотканным из снега иглам недоставало гладкости, их острые края буквально разорвали тело несчастного лейтенанта, а ледяные ветви проросли сквозь него, так и оставив замёрзший труп стоять на месте с гримасой вселенской боли на лице. Альма могла убить его десятком способов, но выбрала именно этот, потому как целилась не в лейтенанта. Целью был весь город, умы его жителей, и — Хенгест был совершенно прав — её магия устрашит их. А верность предстояло завоевать Гирту.
— Будь я проклят, — прошептал он.
— Я не верю в проклятья. Идём.
— Доброе утро, Кенельм.
— Доброе утро, мейстрес Илос.
Северянин замолчал, делая вид, будто его тут нет. Но Джаана успела достаточно хорошо изучить его характер, чтобы не остановиться на этом.
Он заходил к ней каждое утро точно в тот момент, когда солнце показывалось из-за горизонта. Заходил, желал доброго утра, оглядывал покои и уходил, пожелав напоследок хорошего дня. Это уже стало неким ритуалом, а Джаана приучилась вставать и приводить себя в порядок до того, как он начнётся.
Иногда она озорничала, встречая Кенельма в ночной рубашке и с распущенными волосами, но того это нисколько не смущало. Пожалуй, она могла встретить его и вовсе голой, и всё равно Кенельм точно так же спокойно осмотрел бы комнату и ушёл.
Но не сегодня. Сегодня она собиралась нарушить ритуал.
— Ты согласишься поговорить со мной, Кенельм? — спросила Джаана, сидя в кресле у камина и глядя, как северянин привычно обходит комнату.
— О чём, мейстрес Илос?
— Я хочу выслушать твоё мнение о том, что произошло йольской ночью.
— Разве оно так важно? — Кенельм повернулся к ней.
— Для меня — да. Мы сделали нечто запретное, и если бы не королевский приказ… скажи, что ты чувствуешь?
— Ничего.
— Не лги мне, Кенельм.
— Я… — он запнулся, на миг потеряв невозмутимость. — Да, я солгал. Но то, что я чувствую, не имеет никакого значения.
— Имеет. Ты ведь не думаешь, что случившееся останется без внимания Багрового Ордена? Что слухи не пойдут по столице, а оттуда и дальше, по стране и всему миру? Мы сделали работу за Харса, Кенельм. Поэтому я хочу знать, что ты чувствуешь. Потому что хочу понять, друг ли ты мне.
— Вы знаете ответ, мейстрес Илос.
— Да, ты человек короля. Хускэрл. Но что, если с другой стороны окажется весь мир?
Кенельм пожал плечами и, поколебавшись, сел напротив. Джаана одобрительно кивнула — она чувствовала себя неуютно, когда он стоял.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Я не хочу иметь никакого дела с этой магией. Окта делает совершенно правильно, что позволяет Багровым уничтожать демонистов. Но у меня выбора нет, а у вас — есть.
