Он не мог видеть лица стоявших позади товарищей, зато Альма видела их прекрасно. И те, судя по всему, не разделяли уверенности своего командира.
— Боюсь, это невозможно, — Гирт вздохнул.
— Тогда… — начал было лейтенант, но запнулся, потому как Альма спешилась и шагнула к нему.
Тэн отступил, выставляя вперёд меч, будто надеясь, что он защитит его от колдовства. Южанин достал бы нагрудный знак Окты, но хельвежцы не были столь глупы. Знак — это всего лишь символ, уж это они знали прекрасно.
— Я не хочу вас убивать, — тихо проговорила норна, остановившись. — Никого не хочу убивать. Если кто-то из вас ещё не до конца забыл то, во что верил раньше — уходите.
— Рад бы, да не могу, — ответил лейтенант. — Я клялся в верности королю Тостигу, и нарушать клятву не стану.
— Ты выбрал, — Альма вздохнула и прикрыла глаза.
Она не стала поднимать руки, творить магические пассы или петь заклинания. Этого уже не требовалось — заклинания давно были готовы и ждали только приказа, чтобы сорваться с привязи. Не окажись на пути этих несчастных, пришлось бы разряжать накопленную силу в землю или воздух. Но всё случилось так, как должно было случиться: Альма ждала именно этого.
Налетевший ветер поднял в воздух слежавшийся снег, скрывая свет дня. Лейтенант прикрылся рукой, сделал неуверенный шаг к ведьме, но с таким же успехом он мог пытался перейти пустыню — ещё шаг, и тысячи ледяных игл пронзили его тело. Крик мгновенно перешёл в хрип, тут же затерявшись в чудовищном вое бурана.
— Уходите! — крикнула Альма.
Безликая тень вынырнула из снежной круговерти, превратившись в Гирта. Норна бросила на него лишь один взгляд.
— Прекрати это! — голос этелинга был едва слышен сквозь вой ветра.
Не сейчас, подумала Альма. Хватит ли одной смерти, чтобы устрашить врага?
Гирт схватил её за плечо и охнул, когда снег облепил его со всех сторон. Ветер был кнутом в руках Альмы, но если лейтенанта он жалил, как рой ледяных ос, то Гирт лишь остановился и упал, пытаясь выбраться из сугроба.
Она посмотрела туда, где ещё минуту назад можно было увидеть ворота. Сквозь белую завесу проглядывал распятый силуэт лейтенанта — и всё. Остальные исчезли.
Одной смерти хватило с лихвой.
Альма разжала пальцы, замедляя поток. В ушах зазвенели мириады колокольчиков — это опадал заледеневший снег, но музыка звучала недолго: её оборвала ругань Гирта.
— Харсово семя! — этелинг с трудом поднялся на ноги, отряхивая камзол. — Что ты творишь?!
— Расчищаю путь, — холодно ответила Альма, глядя вперёд. Гирт тоже посмотрел туда — и отшатнулся.
