— Ханна Вебер, да, именно так, — с напором твержу я женщине, невозмутимо тыкающей в кнопки на клавиатуре компьютера. — Ее должны были привезти около часа назад… Дорожное происшествие… Травма головы… Она была без сознания.
Женщина с любопытством глядит на меня:
— Кто вы ей будете?
Несколько теряюсь: кто я ей на самом-то деле… По сути, никто! Меня не допустят к ней, я ведь и сам должен это понимать; но понимать что-то и принять это — две большие разницы… Сердце и разум в данном случае вступают между собой в явное противоборство, которое разум, определенно, проигрывает, и потому все с той же бравадой, которую на самом деле вовсе не ощущаю, произношу:
— Я был на дороге во время аварии… и теперь хотел бы удостовериться, что с этой женщиной все в порядке.
Регистратурная дама одаривает меня еще более любопытным взглядом, в котором сквозит открытое недоверие: «так я тебе и поверила, голубчик!», семафорит ее шпионский прищур, и даже слегка вздернутый курносый нос, кажется, твердит о том же. Робею перед ней, словно двенадцатилетний мальчишка перед суровой директрисой, но продолжаю мужественно глядеть в ее слегка прищуренные глаза… От чрезмерного усилия даже ломит затылок! А та продолжает свою пытку: с убийственной медлительностью тыкает в кнопки и, изогнув брови, кидает на меня косые, убийственные взгляды… Наконец я не выдерживаю — выхватываю из кармана портмоне, жмякаю на стойку стоевровую купюру и придавливаю ее ладонью.
— Скажите мне, пожалуйста, номер палаты, прошу вас! — елейным тоном озвучиваю свои денежные манипуляции. — Я всего лишь хочу поговорить с доктором и узнать о ее самочувствии.
— Уберите это! — сурово говорит инквизиторша. — Ханну Вебер определили в
палату номер 205. Это на втором этаже, в реанимационном отделении… — И уже мне в спину добавляет: — Если что — я вас даже не видела!
— Спасибо! — улыбаюсь, заходя в кабину лифта и чувствуя себя едва ли не Гераклом, победившим Немейского льва ну или, если уж подбирать более верные сравнения, Цербера, никак не меньше. Сейчас я бы даже расцеловал это «чудовище»… Вот ведь странные вещи творятся со мной нынче!
Нужная палата находится почти сразу, и я, заглянув в приоткрытую дверь, вижу пустую кровать и… мужа своей незнакомки, то бишь Маттиаса Вебера, который сидит на стуле, опустив голову на сцепленные в замок руки. Мне даже кажется, что он молится… Оробев, слегка отступаю, но медсестра, быстро спешащая по коридору, заставляет меня решиться на исполненный отваги шаг — я переступаю порог пустующей палаты. Это как вступить в клетку со львом — если, конечно, мужчину среднего роста с иссиня-черной шевелюрой до плеч и бледной кожей вообще можно посчитать царем животных (по моему частному мнению, он дотягивал только до мелкого грызуна, мелкого не размером, а чем-то более глубинным, что, как мне кажется, я различил в нем… или хотел различить). И раз уж я ступил на путь сравнений, то мой поступок равнялся именно этому: клетке со львом — и тут я, странный малый, неизвестно почему, шагнувший в нее. Впрочем, отступать было поздно…
