— Что с ним? — спросила она дрогнувшим голосом, догадываясь внутри, что случилось со стариком, но страшась признать это вслух.
А вот Стивенс ничего не боялся, он лишь перекинул табачную жвачку из-за правой щеки в левую, и сказал:
— Чертов кок окочурился. Помер, да еще так не вовремя!
— Эй, позовите нашего «доктора»! — крикнул Бонс.
И вскоре на камбуз явился высокий, нескладный, словно разложенный перочинный нож, паренек в коротких не по размеру штанах. Бедняга близоруко щурил глаза, казалось, в прежней, докорабельной жизни, он носил когда-то очки, да так и было, как после узнала Кэтрин: он был студентом медицинского факультета, носил очки и был подающим надежды молодым человеком. Но потом он на спор записался на торговое судно и вот уже третий год ходит в море, не в силах вернуться назад к разочарованным и убитым горем родителям.
— Док, ты у нас умный, скажи: что сталось с чертовым коком? — не без насмешки спросил его Бонс.
А Стивенс поддакнул, как было и в Ламберхёрсте:
— Чертов кок, как по мне, отправился к праотцам. Яснее смерти ничего не бывает!
Матрос склонился над стариком и приложил пальцы к его сонной артерии.
— Умер, — констатировал он, чем вызвал насмешку Стивенса, и так поставившего тот же диагноз. — И по состоянию тела я бы сказал, что умер довольно давно: возможно, в ту же минуту, что лег на эту постель, — он поглядел вглубь закутка, из которого его вытянули вперед ногами. И продолжил осматривать тело почти так же дотошно, как коронер в морге. — У бедняги сердце пошаливало, от него он, верно, и умер: губы вон посинели.
В этот момент они услышали шаги капитана, и тот ворвался в камбуз, сверкая глазами.
— Что расквохтались здесь, словно куры? — осведомился он в своей привычной грубой манере. — Что с чертовым коком?
— Помер он, сэр, — просветил его Стивенс. — И, похоже, давненько.
Но Кэтрин не могла согласиться: она видела старика среди ночи. Он зашел на камбуз, разбудив ее на мгновение, и шептал себе под нос, словно лунатик: «Не стоило мне оставлять его там… надо было забрать… снести в ломбард или отдать кому следует. Пусть бы запрыгал тогда, богатый засранец!» Она еще обратилась к нему: «Кок, тебе чем помочь?» Но тот не ответил, даже не поглядел на нее, только вышел так же внезапно, как и вошел. Ей на миг показалось, просочился сквозь стену… Но это, видно, со сна. Привидится же такое!
— Я видела его ночью, — сказала она. — Как раз шестые склянки пробили.
Но «док» покачал головой.
