Матушка округлила глаза и нахмурила брови одновременно.
— Не прошло и часа, — сказала она, — как ты велела мне выставить ее за дверь. Сказала, что более безрукой девицы в жизни не видывала! А теперь утверждаешь совершенно обратное… Как это понимать? — И прищурив глаза: — Ты какая-то странная в последнее время…
— Наверное, я б… — слово «беременна» почти уже сорвалось с моего языка, но, к счастью, я вовремя сообразила, что в данном контексте да к тому же в данном временном периоде шутить на такую щекотливую тему было бы крайне неуместно. — Наверное, я все еще не в себе после смерти Алисии, — поправилась я, напустив на себя горестный вид.
Матушка поджала губы: говорить о смерти моей погибшей от инъекции морфина подруги казалось ей так же неуместно, как обсуждать, например, разряженную кокотку в дверях дорогого борделя. Именно поэтому она поспешила сменить тему на более безопасную:
— Смерть бедной девочки просто ужасна, — сказала она, — однако не думай, что я — да и не только я, поверь мне, деточка, — позабыла о твоем долгом отсутствии на балу у Харрингтонов.
— Но я всего лишь отдыхала в углу за пальмой! — воскликнула я, почти искренне возмущенная.
— Кое-кто видел тебя в компании Харрингтона-младшего, — никак не отреагировала на мой выпад матушка мисс Синглтон. — Уверена, слух об этом охватит лондонское общество похлеще лесного пожара.
Ее самодовольный тон никак не вязался с якобы полным осуждения внушением, и я произнесла:
— Между нами ничего не было!
— Но об этом никто не знает, моя дорогая, — матушка улыбнулась почти с умилением. — А у Харрингтона определенная репутация, ты же понимаешь… Оставаться наедине с таким мужчиной крайне опасно… для репутации любой девушки.
Боже, подумала я: да она же с ума сходит от предвкушения нашего скоро родства с Харрингтонами, и такое простое решение проблемы отягощенной младенчиком мисс Синглтон показалось мне даром свыше. Почему мы сами до такого не додумались?
— Могу я выйти из-за стола? — вопросила я как можно более расстроенным голосом. Боялась растянуть рот в неуместной счастливой улыбке…
— Можешь идти, — смилостивилась матушка. Отец поддержал ее молчаливым кивком. — Позже поговорим об этом. Отдыхай, моя дорогая! Доброй ночи.
— Доброй ночи, — отозвалась я, спеша в свою комнату. Нам с Хелен предстояло о многом переговорить…
