* * *
Я припомнила было свою лекцию о крысах, да вовремя прикусила язык: повторяться не стоило, да и бесполезное это дело. Такие, как этот парнишка, выживают, как могут, и не мне учить их обратному.
— Выглядит жутко! — заметила я, и Питер горделиво выпятил грудь.
— Через пару дней и следа не останется, — бахвальства ему было не занимать, однако я сильно сомневалась, что этим все обойдется. Он между тем продолжал: — Так что, Килиан-Джонни, пойдешь со мной крыс ловить али как?
Крыс ловить не хотелось… Уютная кухня на Парк-Террейс манила своим теплом и покоем.
— Мне с сестрой повидаться надо, я не могу.
Питер выпучил глаза.
— Ты ж, вроде, сирота? — Потом обошел меня по кругу, вроде как высматривая что-то: — Или ты снова того, память потерял? — полюбопытствовал он с веселым блеском в глазах. — Я тебя когда вчера нашел, ты даже меня не узнавал… Дурило и есть дурило. — И заключил: — Ладно, пошел я, мне работать надо, а не по сестрам неизвестно откуда взявшимся шастать. Бывай, приятель!
— Постой! — я ухватила паренька за рукав. — Мне на Парк-Террейс надо, подскажешь, где это находится?
— Чапай за мной, — кинул Питер на ходу, — я как раз тем путем иду. Не отставай!
Я подхватила скромные пожитки Джонни и побежала следом за ним.
— Слыхал, — решила я поддержать разговор, — на Риджент-стрит убийство произошло?
— Ага, у Харрингтонов, — хмыкнул парнишка. — Девица-морфинистка окачурилась!
— Морфинистка? Я слышал, ее кто-то намеренно уколол.
— Брехня, — сказал, как отрезал мой собеседник. — Эти светские дамочки все этим грешат: не морфием, так лауданумом нервишки успокаивают… — И с ожесточением: — Будто они вообще знают, что это такое: волноваться и нервничать. Вот когда у тебя шестеро спиногрызов по лавкам сидят, а тебя с работы уволили запросто так, тогда да, тут есть из-за чего разнервничаться, а им-то чего, спрашивается, беситься, дурам изнеженным?
Он выпалил это на одном дыхании, полным возмущения голосом, и я впервые взглянула на парня другими глазами. Впрочем, он быстро взял себя в руки и вдруг предложил:
— Хочешь, покажу одно местечко? «Опиумные грезы» называется. Там богатенькие завсегда ошиваются… Увидишь, какие они на самом деле. — Я замялась в нерешительности, и Питер поспешил добавить: — Не бойся, там крыс не будет… разве что жареных. Говорят, китайцы даже кошек едят, так крыса, по-любому, вкусней будет… — И загоготал, заметив мое исказившееся от омерзения лицо.
В итоге любопытство взяло верх, и мы засеменили по лабиринту лондонских улиц в направлении Чайна-тауна: китайцы жили небольшой общиной в районе Сохо и работали в основном докерами и содержателями опиумных притонов. В один из таких Питер и провел меня через занавешенную стеклянными побрякушками дверь и даже прикусил губу в предвкушении моей реакции… Воняло здесь знатно: дым от двух десятков кальянов поднимался к потолку плотной дымовой завесой, от него першило в горле и начинали слезиться глаза.
