Слова вылетают сами собой, своеобразная месть за саму мысль о нежелательном появлении Ангелики на свет — не люблю, когда о ней думают подобным образом — и Юлиан темнеет лицом: игривость исчезает, как будто ее и не было, он даже вскакивает со скамьи и глядит на меня гневным взглядом. Должно быть, готов бросить какую-нибудь колкость и дать деру… Бежать от проблемы всегда легче всего, особенно в его инфантильном состоянии.
Так мы и сверлим друг друга взглядами, пока Юлиан вдруг не произносит:
— Хочешь узнать, что сделала моя мать? — спрашивает он. — Хочешь узнать, каким образом вся моя жизнь пошла по наклонной вниз? Так я тебе расскажу. — Падает обратно на свое место, близко-близко ко мне, так что даже делается неловко. Отодвинуться бы, да не получится… — Так вот слушай: она вышла замуж. И не просто за кого-нибудь, а за своего бывшего ученика… Девятнадцатилетнего паренька, родители которого только чудом на нее не заявили, узнав об этой предосудительной связи. — И с вызовом вопрошает: — Ну, что скажешь на это? Или язык проглотила? Говори.
Я и говорю:
— Не понимаю, при чем здесь ты. В жизни всякое случается, и, если они любили друг друга… ты должен был бы радоваться счастью своей матери.
— «Радоваться счастью своей матери», — повторяет Юлиан с издевательскими нотками в голосе. — Как можно радоваться чему-то столь неправильному? — спрашивает он. — Как можно воспринимать отцом безусого парня, едва-едва закончившего школу? — И ерничая:
— Нет, поначалу было даже забавно, а потом… стало не до смеха.
И тогда я интересуюсь:
— Так в чем проблема-то? Только в возрасте названного отца или в банальной ревности: кто-то другой посягнул на внимание и любовь твоей матери, и ты не смог с этим смириться? Я вижу ситуацию именно в этом свете.
Юлиан лупит ладонью по спинке скамейки, на которой мы сидим.
— Много ли ты понимаешь, — шипит он мне в лицо. — Сидишь тут вся такая правильная и строишь из себя психоаналитика. Нам с матерью никто не был нужен — мы прекрасно справлялись со всем сами, и этот мальчишка, что он мог ей дать?
— Любовь? — не могу удержаться от комментария, и парня аж передергивает.
— Любовь. Вы, женщины, делаетесь такими глупыми, когда речь заходит о чувствах, — произносит он со снисходительной полуулыбкой. — Именно поэтому я не позволяю себе любить: чувства делают нас слабыми и глупыми. Мы утрачиваем контроль над собственной жизнью… Позволяем взбалмошным сердечным порывам диктовать нам подчас невыгодные условия. Все это пустое, идиотское безумие…
