«Внимание! В 8 часов 16 минут из четвертого тупика отправится поезд до Петушков…» (129).
Петушки – путь к воскресению. «Ангельски» двуполый тембр голоса призван оттенить мистическое значение происходящего.
Веничка пытается найти пункты соприкосновения с жизнью и мыслями других людей, и от этого возникает новый персонаж – читатели (они же зрители). Обобщенную их характеристику можно вывести на основании книжного диалога.
1. Читатели – народ интеллигентный. Это явствует из упрека, что сам Веничка – «примитив».
2. Духовной тонкостью эта публика не отличается. Тонкая разница между «тошнотой» и «блевотой» ускользает от них совершенно.
3. Читатель знает интимные тайны героя и относится к ним с иронией: «Твой чемоданчик теперь тяжелый? Да? А в сердце поет свирель?» (129).
Свирель – пасторальный инструмент, символ пастушеской идиллии. В «Москве – Петушках» несколько раз упоминается Римский-Корсаков, написавший оперу «Снегурочка». Ссылка на Снегурочку встречается в эссе «Василий Розанов глазами эксцентрика»[54]. Пение свирели, от которого вспыхивает любовь Снегурочки к еще невидимому ею пастуху Лелю, было первым предвестником ее гибели. «А насчет свирели говорить еще рано», – отклоняет Веничка неприятную тему (129).
4. Читатели – народ доброжелательный: «Мы тебе добра хотим» (130). Словом, люди как люди, каких на земле много: «…рассеянные по моей земле», – как говорит о них Веничка (130), парафразируя Библию: «И сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11: 4).
В начале пути В. Е. старается обосновать необходимость того шизофренического существования, которое ему приходится вести. Человек, не пытающийся найти выход из мира трех измерений, как бы он ни комбинировал свои замыслы, проблемы, усилия и мечты, – «дрянь», «деляга», «посредственность», «подонок» и «мудозвон». Жизнь этого человека – «бесполезняк» и «мудянка» (131). Ибо говорил Экклезиаст (мудрец, с которым, как мы увидим позднее, идентифицирует себя герой «поэмы»): «И оглянулся я на все дела мои и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем» (Ек. 2: 11). Проверенный способ выхода за эти пределы – алкоголь: «Потому что магазины у нас работают до девяти, а Елисеевский – тот даже до одиннадцати, и если ты не подонок, ты всегда сумеешь к вечеру подняться до чего-нибудь, до какой-нибудь пустяшной бездны…» (131). Смысловой оксюморон «подняться до бездны» придает Веничкиной целеустремленности оттенок безнадежности. Сознание замкнутости этого круга давит самого героя: «…и вдруг затомился я весь и поблек» (131).
