Автор книги вольно или невольно следует схеме построения вселенной, характерной для древнерусских пародий:
Вселенная делится на мир настоящий, организованный, мир культуры – и мир не настоящий, не организованный, отрицательный, мир «антикультуры». В первом мире господствует благополучие и упорядоченность знаковой системы, во втором – нищета, голод, пьянство и полная спутанность всех значений. Люди во втором – босы, наги, либо одеты в берестовые шлемы и лыковую обувь-лапти, рогоженные одежды, увенчаны соломенными венцами, не имеют общественного устойчивого положения и вообще какой-либо устойчивости, «мятутся меж двор», кабак заменяет им церковь, тюремный двор – монастырь, пьянство – аскетические подвиги и т. д.[230]
* * *
Темы, имеющие экзистенциальное значение для В. Е.: Бог, спирт, любовь и «место человека во вселенной». Герой «Москвы – Петушков» недаром привержен Гёте, написавшему следующие строки:
Solang man nüchtern ist,
Gefallt das Schlechte.
Wie man getrunken hat,
Weiss man das Rechte
[231].
(Пока человек трезв,
Нравится плохое.
Выпив,
Он знает, что правильно.)
В. Бергенгрюн дает подробное истолкование понятию Das Rechte у Гёте. Раскрытие его помогает нам понять причины Веничкиной привязанности (вплоть до самоидентификации) к Гёте:
Что значит «правильное»?
Прежде всего, вино укрепляет способность различать между правильным и неправильным, между добром и злом, и все мы очень нуждаемся в таком укреплении. Что значит «плохое»? То, что может нравиться лишь трезвому… Все низменное, эгоистичное, жадное, то, что приносит выгоду, но не честь; удобство, но не блеск. «Правильное» – знание, пробужденное вином, которое ведали Гёте, Хафиз и все глубоко посвященные. Величие сердца и все, что на этой жалкой Земле освещает жизнь, придавая ей великолепие, гордость и достоинство, что возвышает душу и позволяет ясно глядеть в лицо Бога[232].
Das Rechte для героя-алкоголика «Москвы – Петушков» – переход «от созерцания к абстракции», творчество, уход от «суеты сует» повседневной жизни, память о бессмертии, душе и вечности. Das Schlechte – кромешный мир описанной реальности, населенный чудовищными дегенеративными рабочими-«палачами», щебечущими о «пуканье» «дамами», бездумными пропойцами-телефонистами и блюющим начальством – гротескный босховский ад, обретший земные приметы. Он показан глазами мудрого «дурака», раскачивающегося от смешного к серьезному, от гротеска к трагедии духа. Смех – единственный выход из экзистенциального «тупика»: роскошь среди нужд и необходимостей бытия, агрессия угнетенного, самозащита бесправного, свобода и равенство в мире надуманных иерархий. Смех – «божественная искра» в сером течении будней, возвышающий и очищающий катарсис в трагедии существования.
