Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки», или The rest is silence | страница 111

Тематическую композицию «Москвы – Петушков» можно представить как триптих с вертикальной архитектоникой. Нижняя часть («hypotext») – житие Иисуса Христа, Евангелие. Верхняя створка – реальность, искаженная проекция новозаветного рассказа, юродивое, «собачье» бытие алкоголика: холод, голод, бесприютность, слабость. Перекликающиеся вехи пути: рассвет в Гефсимании – утро в подъезде; храм и ангелы – ресторан и персонал; арест и путь под конвоем – насильственное изгнание из вокзального кабака; апокалипсические трубы – гудок; воскресение – выезд из «четвертого тупика»; мотивы «вознесения», «воскресения», «суда», «распятия» – конфликты на работе и в социальной жизни; отношения Отца и Сына Человеческого – отношения с сыном; «Песнь Песней» – страсть к «гармонической суке»; доказательства существования Бога – исследование икоты; Сатана – видение в алкогольной галлюцинации; «Страшный суд» – четверка убийц; смерть на кресте – распятие в подъезде; удар копьем в сердце Христа – шило в горло героя «поэмы». Список легко расширить. Трагикомическое сплетение земной судьбы Богочеловека и Венички Ерофеева, пронизывающее поток сознания героя, является содержанием средней части триптиха. Схематично это можно представить так:

Образы «Москвы – Петушков» и действие «поэмы» построены по принципу системы отражений. Читатель попадает в «королевство кривых зеркал», где, искажаясь, взаимоотражаются Москва и Петушки, Эдем и ад, ангелы и бесы; глубокая духовная связь Христа и Магдалины и безумный Веничкин петушинский роман с «дьяволицей»; пьянство и религиозный экстаз и т. д. Уместно напомнить ситуацию в поезде, когда в глазах героя начинают отражаться друг в друге его попутчики: женщина, «черноусый», «декабрист», «Амур», дедушка и внучек. Мы попадаем в кромешный, вывернутый наизнанку мир, где из антиценностей складывается ценностная шкала.