Причём здесь принцесса, Кольцов не понял. Но ему было уже безразлично, его тянуло ко сну. Наверное, он задремал, потому что очнулся от толчка, чуть не слетев со стула. «Наткнулись на «топляк», — мелькнула у него мысль. Он открыл глаза и осмотрел спокойные лица попутчиков.
— Прибыли, — сказал ему Игнатич.
— Куда? — спросил он, чувствуя, что катер стоит, хотя и покачивается на волне.
— Как куда? — воскликнул Сашка. — — Доставили Вас домой, как обещали.
Кольцов вышел на палубу и теперь увидел прямо перед ним темный силуэт здания и одно освещенное окно. Было такое ощущение, что катер стоит прямо под окном.
— Мы решили подойти к гостинице, чтобы тебе в темноте ее не искать, — спокойно сказал за его спиной Игнатич.
— И что теперь? — спросил растерянно Кольцов.
— А, Вы прыгайте. Тут не глубоко, — успокоил его Сашка. — Мне по колено будет.
Кольцов понял, что выбора у него нет. Он снял обувь, закатал брюки повыше. Подошел ближе к борту катера.
И прыгнул в ночь…
«Антология современной новеллистки и лирики Украины» — Канев: «Склянка Часу-Zeitglas». 2009
В начале 1980 года мне, как активному лектору Петрозаводского общества «Знание», предложили путевку в один из одесских санаториев. Хотя я уже приближался к своему сорокалетию, но в санатории ни разу не был. К тому же я давно хотел побывать в Одессе с тех пор, как услышал в детстве песню Леонида Утесова «У Черного моря». Но как-то мои жизненные маршруты до сих пор проходили мимо.
Железнодорожное путешествие с севера на юг, с пересадкой в Москве, прошло для меня вполне комфортно. Одесса встретила великолепной январской погодой, ярким солнцем и температурой воздуха чуть больше нуля. Я легко нашел санаторий «Россия», который располагался в величественном здании «сталинской постройки» с белыми колоннами и фронтоном над «парадным» подъездом. Внутри вестибюль тоже произвел впечатление широкой гранитной лестницей, устеленной красной ковровой дорожкой, и с лепной балюстрадой. Меня встретили приветливо, быстро оформили, и я направился на второй этаж в указанную мне комнату. Комната оказалась большой с высоким потолком и широким окном, выходившим в санаторный парк и с дальним видом на море.
В комнате стояли три кровати. На одной лежал пожилой мужчина в одежде. Вторая была аккуратно застелена, но ее хозяина в комнате не было. Третья слева у окна была свободна. Я прошел к ней, бросил свою дорожную сумку и поздоровался с лежащим мужчиной. Он небрежно бросил мне в ответ:
