Актеры | страница 16

В. Н. Давыдов.

Все кругом уже гогочут, и даже мрачная нигилистка смеется. Сам я чувствовал, что от смеха у меня заболевают челюсти. А Давыдов все еще не говорит ни слова. Потом идет рассказ Расплюева — блестящий монолог — подробности его избиения. Надо заметить, что если Варламова встретили при первом выходе аплодисментами, то Давыдова аплодисментами не встретили, хотя выход у него весьма эффектный, а зааплодировали ему только тогда, когда он был на авансцене после знаменитой паузы. Затем Кречинский посылает Расплюева достать денег во что бы то ни стало, и после ряда сцен Расплюев возвращается. Денег он не достал, Кречинский грубо набрасывается на Расплюева, валит его на диван, душит, буквально, лупцует кулаками и ногами и произносит свое знаменитое: «В каждом доме есть деньги, непременно есть! Надо только знать, где они… где лежат? Хм-м… где лежат? Где лежат?»

Эту знаменитую реплику я много раз слышал из уст многих актеров. Она стала бытовой репликой в театрах. Но Долматова зритель почти не слушает, он смотрит на Давыдова-Расплюева, и хохот в зале стоит неудержимый. Но вот Долматов-Кречинский сел за стол, а Давыдов-Расплюев — проверять свои кости, и зритель уже не смеется, а стонет. Потом Расплюев-Давыдов говорит: «Ну народится же такой барабан». И так жалко его делается и даже грустно за него, что его бьют, бьют и никто не пожалеет, не накормит, не пригреет… Старый, никому ненужный.

Сцена Федора и Расплюева. Она и уморительно смешна, и до слез трогательна, а местами Давыдов трагичен, и зрительный зал затихал так, что слышно было дыхание и всхлипывание В. Н. Давыдова-Расплюева, ползающего на коленях перед Федором, умоляя его выпустить. Переход к другому моменту. Расплюев бросается на Федора со словами: «Третья…» А потом слезы, крупные слезы катятся из старческих глаз Давыдова-Расплюева. Он говорит тихо-тихо: «Судьба! За что гонишь?..» И резко переходит на грубую перебранку с Федором. Сколько тут красок, сколько тут темперамента, огромного давыдовского таланта и обаяния! Разве это можно забыть? Гениальное не забывается.

Это было тончайшее искусство, которое в этот вечер демонстрировали два гиганта русского театра — В. Н. Давыдов и В. К. Варламов. И весь спектакль был такой прекрасный, спектакль подлинного высокого искусства.

В драматической студии Киева работать и учиться было интересно. Мы часто беседовали с самыми замечательными актерами и актрисами киевских театров, учились у них многому, особенно у артистов театра Соловцова. Во многие театры нам был открыт путь, потому что мы, за малым исключением, принимали участие в массовках как статисты.