– Земляки! – оживился водитель, узнав, что друзья из Тюмени. – А где живёте то?
– На КПД…
– А я с Обороны. Вот так встреча! Как вы домой то в таком виде собираетесь?
– Нам бы до вокзала добраться, а там решим как-нибудь.
– На вокзале Вас и примут менты. Будете сидеть в обезьяннике, до выяснения личностей. Ладно, земели, считайте, что Вам дико повезло. – Водитель уверенно дал газу. – Сейчас заскочим к нам в пожарное училище, здесь недалеко. У нас на КПП куча всякой гражданки. От ду̀хов остаётся. Мы её держим там на случай, если в самоход надо сходить. Она конечно стрёмная вся, в нормальном человек в армию не поедет. Но тут уж выбирать Вам не из чего.
– Спасибо тебе братан! – от проявления такого участия в их адрес у друзей навернулись на глаза слёзы.
– Ладно Вам, мы земляков в беде не оставляем!
***
– Слушай, ну ты прямо как лыжник из семидесятых. – От заливистого хохота у Кира из глаз текли слёзы. – Я последний раз такие петушки в первом классе носил.
Синий петушок с надписью "Динамо" плотно обтягивал голову Мишани и заканчивался высоким акульим плавником.
– Кисточки к нему не хватает. Ладно, дома пришьёшь.
– Зато ты в этой кроличьей шапке и фуфайке похож на партизана, который плутает по лесам и не знает, что война давно уже кончилась. – Мишаня дождался своей очереди, чтобы поиздеваться над другом. – Давай сойдём в Бахметке и пойдём в сельский клуб. В этом прикиде нам там самое место. Тем более танцевать мы с тобой умеем.
Они сидели друг напротив друга, на деревянных лавках, в пустом холодном вагоне утренней электрички.
– Кстати, Мишаня, приедем в Тюмень, пойдём в ночной клуб?
– Ни за что на свете. Я за эту ночь на всю жизнь натанцевался. До сих пор ноги гудят. И песни эти все ненавижу. Особенно "Энигму".
– А я наоборот полюбил двух певиц: Уитни Хьюстон и эту, которая про мальчика поёт.
– Варум что ли?
– Во во, Барун!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. УРОКИ БОТАНИКА.
Заочно Кир слышал о нём много раз, но впервые увидел его в школе, на линейке, посвященной началу учебного года.
– Это чё за жирный боров с географичкой рядом? – шептал Мишаня , кивком головы указывая на высокого очкастого толстяка, который переминаясь с ноги на ногу глядел куда-то поверх голов учащихся, в то время, как директриса произносила вступительную речь.
– Новый учитель истории, брат Макса Безумного, – ответил Кир, с ухмылкой оценивая нескладную фигуру в мешковатом сером костюме. Ему не верилось, что перед ним герой бесчисленных рассказов Безумного, этот пресловутый Ботаник. Оценивая тучную грушевидную фигуру и интеллигентную очкастую физиономию, Кир понимал, что все подвиги любовные и авантюрные приписанные Безумным брату были не более чем трёпом. Этот растерянный человек в больших очках с толстыми стеклами и розовым почти детским личиком, больше походил на пупсика переростка.
