И такими мелкими мне показались все неурядицы, и физические, и психологические, по сравнению с недавней перспективой добровольно отказаться видеть солнце, море, город, улыбающиеся лица родных, и пасть окровавленным от собственных рук.
Я встал из-за стола, огляделся на предмет того, что в комнате нет мамы, поклонился иконам в дальнем углу и перекрестился:
– Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть.
Рука уже потянулась к Библии на полке книжного стеллажа, но тут я вспомнил о книге, которую хотел купить, но пока не мог себе позволить.
И я сел обратно за ноутбук, чтобы скачать в электронном виде главную книгу анонимных алкоголиков, которую ещё называют синей книгой за цвет обложки.
С ближайшей зарплаты я её всё-таки купил, но на очень малом сроке трезвости ожидание даже до зарплаты кажется бесконечно долгим, и хочется прочитать как можно больше полезной литературы прямо здесь и сейчас.
Эту книгу я почёл, не останавливаясь, кроме как на приём пищи, перекуры и туалет.
На собраниях я слышал от впереди идущих фразу: «Я читал «Синюю книгу» и в эпизодах таких-то и таких-то понял – это точь-в-точь про меня».
Я тоже про многие эпизоды «Синей книги» мог сказать эту фразу.
И про формирование алкогольной зависимости.
И про отрицание оной в течение нескольких лет.
И про то, что я блуждал в потёмках, пытаясь найти более лёгкий и удобный путь, чем полная трезвость, но я такого не нашёл.
И про то, что группы добровольцев, делящихся своим опытом силой и надеждой, были для меня откровением.
На первом собрании у меня ещё были сомнения, что меня будут в секту заманивать.
На втором, когда понял, что насильно никто никого не держит, я осмелел, зная, что если мне что-то не понравится, в любой момент можно развернуться и уйти.
После прочтения книги никаких сомнений в совместимости православия и АА у меня уже не возникало. Наоборот, я с радостью замечал сходство между духовным опытом анонимных алкоголиков и раннехристианскими духовными практиками.
На сон грядущий я всё-таки немного почитал Библию и утром пошёл на исповедь к своему приходскому священнику.
Там я ещё раз вкратце повторил рассказ о тех чувствах, что я испытал, когда пережил катарсис в больнице.
Священник не задавал лишних вопросов, и даже не наложил епитимии, но допустил меня до причастия.
Но когда после литургии прихожане пошли в трапезную подкрепиться после причастия натощак и побеседовать с батюшкой, он предварительно завёл меня в свой рабочий кабинет один на один, где напутствовал фразами, не предназначенными для посторонних, без спешки и суеты, царящей перед аналоем, когда множество народа желает исповедаться.
