– Ты проснулся, наконец-то.
Олег выбросил полотенце из рук, мышцы лица молниеносно занемели. На кухне стояло нечто, один в один похожее на Олега, в его же одежде. Только неизвестный индивид был чуть повыше и помясистее.
– Ты чо как хуем ужаленный. – голосом Олега произнёс репликант.
– Ты гриб? Вчера то, что было, это правда?
– Нет блять, кривда, конечно правда… правда, только о некоторых моментах лучше никому не рассказывать, ты меня понимаешь?
– И что, ты теперь человек? А почему ты как я совсем?
– Ну а ты человек что ли? Сложно сказать определённо. А насчёт того, почему я как ты, я уже сказал, мы забудем этот момент.
Давай, садись, будем есть, я не знаю, что вы, человеки, едите, я достал из холодильника всё, что нашел. – Близнецы сели за стол. На столе лежал странный набор продуктов: хлеб, соль, яйца, плавленый сыр, апельсин, молоко.
– Так, давай я яичницу сделаю.
– Ну давай, кулинар, удиви, – бастард с эйфорией растопыривал пальца, сжимал их в кулаки, медленно вертел всеми суставами. – Надо же, это просто прекрасно, собственные руки, сколько всего им предстоит.
– Ну, привыкнешь скоро.
Олег встал и начал процесс готовки, как в дверь глухо постучались.
– Я посмотрю, – бастард быстро спохватился в коридор.
– Ты куда, нас не должны видеть вместе!
– А ты на кухне будь. – Чайный гриб посмотрел в глазок. Там было круглое престарелое лицо Валентины Альбертовны. Она была одета в старушечью длинную в пол ночнушку. Он повернул вертушок, приоткрыл дверь.
– Олег, здравствуй, я вот пришла тебе сказать, ты убираться когда будешь?
– А зачем? – гриб открыл дверь полностью.
– Ох и наглец, он ещё и спрашивает! Слушай, тебя мать так не воспитывала, я ж знаю, я помню Ангелину, порядочная женщина была, учительница все-таки, интеллигентка! – подъездная бабка все больше наливалась кровяным свирепством.
– У меня не было матери, – гриб в отличие от собеседника был каменно спокойным.
– Ты что, гаденыш, так про мать говорить! Ах вы ж молодняк, выродки все, ни уважения, ни порядку. – тут Валентина Альбертовна сделала непоправимое. Она сложила средний и указательный палец в уголок и нанесла поучительный удар в плечо Бастарду. От чего он стал мрачнее милляровского кощея. Лицо исказилось злым призрением и чувством абсолютного превосходства.
– А вот это зря, – он невероятно быстро схватил шею старухи. Та пыталась закричать, но гриб предугадал это и закрыл ладонью рот. Дряблые удары были и вовсе не страшные ему. Как тряпичную куклу он заволок Валентину Альбертовну в её же открытую квартиру. Повалил на пол. Теперь обездвиженная бабка не казалось уже такой агрессивной, и в глазах её метались ужас, страх и возмущение.
