– Я не буду давать тебе свою кровь!
– Мне она и не нужна, больше всего ДНК в семенном выделении.
– Боже, нет, нет, нет, я не буду! – с отвращением произнес Олег.
– Олег, посмотри на меня, ты сделал уже половину дела, нельзя опускать руки, ну то есть одну руку придётся опустить, но я не про это. Заверши начатое.
– Я не смогу, ты вообще с ума что ли сошёл, ты мне предлагаешь подрочить на тебя.
– Да.
– Господи, и так спокойно об этом говоришь!
– Да.
– Это же ужасно!
– Да. Другого пути нет, быстрее, я начинаю впитывать сахар, если я не получу генный материал, я опять стану обычным чайным грибом.
– Ты должен был предупредить!
– Нет времени на споры, Олег, прошу.
Напряжение становилось невыносимым, в животе всё чесалось от нерешимости. Олег бесчувственными пальцами стал расстегивать ремень, спустил джинсы. Взял в холодную ладонь половой орган. Безрезультатными подергиваниями он попытался добиться эрекции. Время шло и поджигало нервы.
– Олег, тебе нравится кто-то?
– Чего.
– Есть девушка, которая нравится тебе?
– Да, есть, Маша.
В руке почувствовалось набухание. Дело пошло лучше, несмотря на холод потных пальцев. Он уже не думал, что делает что-то мерзкое, движения становились всё более плавными. Маша. Белая густая жижа сбросилась в воду. Олег почувствовал облегчение. Оплодотворив ванну, он взял туалетную бумагу, очистился и омылся.
– Спасибо, что не на лицо.
– Опять приколы твои. И что теперь будет?
– Сам не знаю, посмотрим.
Минут десять Олег стоял в ванне, ожидая какого-то чуда, но чуда не произошло. Чувствовалась только слабость, веки смыкались в усталости, ещё и дикий холод.
– Слушай, мне что-то не хорошо, я прилягу пойду.
– А смотреть не будешь, что произойдёт?
– Мне надо прилечь, правда.
– Ну давай, давай, отдохни, герой. – По коврам он как в дымке, мутно дополз до кровати, залез под одеяло, полностью скрывшись от остального мира.
Лютики-цветочки, желтые поля,
Где ж ты затерялась, милая моя?
Уж шумят осины, льются ручейки.
Не коснуться больше мне твоей руки,
Не вдохнуть мне запах нежных твоих кос,
Не увидеть больше грозди тёплых слез.
Закричит небрежно утренний петух
И фитиль в лампадке ти́хонько потух.
Ночь прошла разлукой, плачут тополя.
Больше не увидишь, милая моя,
Как шумит береза, иволга поёт,
Как на нашей речке встанет первый лёд.
Ты лежишь в пучинах мёртвой той воды.
И ведут украдкой к ней мои следы.
В памяти сурово я запечатлел,
Как в моих ладонях лик твой занемел.
Олег проснулся от оконного блика. На этот раз сон действительно был лечащим. Чувствовал он себя прекрасно, ум был ясен, ноги и руки крепки. Лёгким движением он вскочил с кровати. "Что же вчера случилось, может, это всё сон был ". – Олег энергично, прямо с кровати, влетел в ванную. Вчерашняя купель была обыденна и суха, без каких-то признаков того, что в ней происходил обряд очеловечивания. "Значит, и правда ничего не было, я всю неделю был в ужасом состоянии, воображение разыгралось." – Он с облегчением умылся. Мягкое полотенце приятно обнимало лицо. Теперь можно и позавтракать. Так с полотенцем у лица он и вошёл на кухню.
