Журнал под названием А/traverse [ «Поперёк»], имевший влияние на молодёжное движение 1970-х годов, однажды вышел с таким подзаголовком: «Когда счастье распространяется на весь коллектив, оно становится извращением». Движение 1977 года, в его красочном креативном итальянском изводе, и причудливый готический английский панк-вариант – основывались на одном важном прозрении: желание играет ключевую роль в процессах преобразования общества, в изменении коллективного воображаемого, в любом смещении энергии коллектива. И лишь в контексте желания мы можем понять отказ рабочих от оплачиваемого труда, отказ подчинить собственную жизнь конвейерной цепи, абсентеизм и саботаж.
Люди с богатым внутренним миром и гражданским сознанием, свободные от догм, способные к производственной и культурной автономии, с негодованием отметали идеологию самопожертвования и этику труда. Труд клеймили как однообразное, иерархизированное повторение заученных операций, напрочь лишённое интеллектуального и креативного содержания. Итак, в интересующий нас момент идеология счастья превратилась не только в весьма действенный аргумент критики фабричного производства тейлористского типа и производственного цикла фордистского типа, но также и всей социальной и дисциплинарной инфраструктуры, выстроенной по лекалу промышленного производства.
В последующие годы произошёл ряд событий, которые в конечном итоге полностью перевернули прежнюю картину; сказанное относится как к производству, так и к обществу и культуре.
Всё началось с того, что получила распространение, и притом с необычайной скоростью, новая технология производства, цифровая технология, которая во многих отношениях изменила методы производительного труда.
Вслед за этим испытала кризис сама иерархическая структура, на которой основывалась модель промышленного производства. Устремлённость к самореализации отныне становится краеугольным камнем реконструкции существующей социальной системы, причём она идеальным образом влилась в цифровые технологии. История общества может рассматриваться как непрестанное переплетение отказа от наёмного труда и перестройки системы производства. В этом взаимодействии есть основания усматривать не только контраст, но и соучастие. В индустриальном обществе у капитала и рабочего класса появляются не только полярно противоположные, но и общие интересы. Противоречие заключается в том, что капитал стремился извлечь из живого труда максимум рабочего времени и максимум стоимости, тогда как рабочие вовсе не стремились к тому, чтобы их выжимали, как лимон, и старались сберечь свою физическую и интеллектуальную энергию. Но одновременно с этим и рабочие, и капиталисты были заинтересованы в сокращении необходимого рабочего времени за счёт использования разнообразных автоматизированных производственных систем, механизмов и технологий. Так оно и вышло. Борьба рабочих за власть побудила капиталистов заменить их механизмами в точности так, как предвидел Маркс в
