***
Вдалеке шумел лес. Тучи полностью покрыли небо - иссиня-чёрные, плотные, у лучей солнца не было ни единого шанса пробиться сквозь такую завесу. Мир окутал сумрак, который то тут, то там рассекали серебристые лезвия молний. Ветер взметал с земли сор и закручивал его в вихрях, флюгер гудел, вращаясь на тонкой оси, качели возле дома раскачивались, как маятник.
Эдик не мог поверить своим глазам. С открытым термосом в руке он стоял возле окна в будке охранников и глядел на плывущий по воздуху плазменный шар. Бывшего спецназовца мало что могло напугать, но сейчас в нём зарождался первобытный, мистический, лишающий воли страх, какой, должно быть, испытывал пещерный человек, впервые увидевший огонь. К такому его не готовили. К такому просто нельзя быть готовым!
Но дело было не только в шаровой молнии. Какая-то сила вытянула из закромов памяти жуткий образ из прошлого: лучший друг с изувеченной головой - во время не самой удачной спецоперации боевик из наркокартеля снёс ему полчерепа из дробовика. Мозги разлетелись по стене - серо розовая в кровавых потёках масса, сползающая вниз, она блестела в свете пыльной лампочки под потолком. Друг был мёртв, но его челюсть дергалась, клацая зубами, дёргалась, дёргалась... Как же долго Эдуард пытался похоронить этот образ под пластами памяти. И это даже удалось. Но вот он снова воскрес, не иначе, чёртов плазменный шар воскресил его! Образ был чудовищно ярок, словно часть сознания вернулось в прошлое, и сейчас смотрела на мёртвого друга.
Светящийся объект плыл к окну, как будто существуя в ином пространстве, над которым не властны порывы ветра этого мира. Эдуард невероятным усилием воли заставил себя отступить на шаг. Всё тело одеревенело, каждое движение казалось подвигом. Челюсть друга перед мысленным взором дёргалась, дёргалась, клацая зубами. Мозги стекали по стене.
Отступил ещё на шаг. Термос выпал из руки, кофе растеклось по полу.
Шаровая молния метнулась к окну, прошла сквозь стекло, проделав ровную дыру с оплавленными краями. В голове неожиданно прояснилось, оцепенение исчезло, и Эдуард бросился к двери, но успел сделать лишь два шага - шар взорвался, раскалённая ударная волна швырнула бывшего спецназовца в стену. Взрыв совпал с мощнейшим громовым раскатом, окна, брызнув осколками стекла, вылетели из проёмов вместе с рамами, как и обе двери.
Тут же прогрохотал очередной гром.
Эдуард лежал без движения, его футболка и штаны превратились в тлеющие лохмотья, на коже вздувались пузыри ожогов. По стенам и по обломкам мебели плясали огненные языки, в покорёженном электрическом щитке дымились и искрились провода.
