Закурил у набережной. Люди в шубах переходили реку, и мне захотелось попробовать. Сначала я боялся, ведь зима была не самая холодная, и вряд ли кто стал бы меня спасать и рисковать своей жизнью. Говорят, смерть во льдах прекрасна, блаженство. Такой случай зафиксировали много лет назад. Человек во время научной экспедиции, неважно как, но провалился под лед. Когда его вытаскивали, он изо всех сил сопротивлялся и остатками голосовых связок умолял вернуть его в воду. Представляю оранжевого слизняк на льдине с замерзшими ресницами, сморщенными членом и синей кожей, умоляющего о пощаде. Потом, спустя несколько месяцев, он давал интервью и сказал, что «я никогда не чувствовал себя лучше, это как вечное спасение, только лучше». Из-за спины выскочил школьник в спортивной куртке и огромных сапогах. Когда он с разбегу прыгнул на лед и побежал по нему на другой берег, я решился перейти реку. Я спустился по вытоптанной горке. Должно быть, ее сделали дети, рядом стояли снежные куличи. Отклоняться от курса из следов я не стал. Снег был крепок, но по сторонам, где следы давно покрылись снегом, виднелись проруби. Увидев это, я сглотнул слюну, закурил и, закрыв глаза, пошел вперед. Чувствую себя ребенком, таким же бессмертным.
В отличии от Лизы, конечно. Как же чувствует себя человек, узнав о раке? Понять, надеюсь, не смогу. Страдает, представляет, как в палате лежать будет. Готовится руки на себя наложить, ведь известно, что наша страна списанным не помогает. Неужели ее распутство так посмеялось над ней? Я имею в виду, что вот она во имя любви обрекает себя на терпение и одиночество, в то же время обманывая Женю, себя и вселенную (какую-то сущность, что все видит), употребляет, пьет, но все равно продолжает любить, и тут – бам – кто там? – это я, рак. Не первый год она задается вопросом: живет ли она ради него, обрекая себя на судьбу жены офицера, либо стоит бросить его и начать жить в свое удовольствие. Второй вариант развития событий представляется для нее ничем иным, как предательством. Почему я вспомнил о ней? Все просто – белый снег, желтый снег, ветер, офицеры повсюду, бедный вид некогда великого времени – она рассказывала про что-то подобное. Тогда она хорошо выразилась, и я не могу до сих пор забыть: «Мое будущее – это надеяться, что он разрешит мне курить в нашей будущей квартире, потому что сошлют нас в Воркуту, а там хрен на улицу выйдешь в мороз. Скорчишься, сляжешь, поганый москвич. Он обрекает меня на муки, пять лет я сидеть буду и ждать, а потом что? Тур длинною в жизнь по необъятной, с видами только из окна военного самолета. Любовь того стоит?
