Прошлое не мстит. Это неверно. Прошлое напоминает. И гудят острые торпедные винты, и стелется по морю кипящая пенная дорожка. Ближе, ближе... Лево руля! Полный вперед! Только так. Ничто, кроме прошлого, не подскажет, куда держать путь. Оно дает траекторию. Жизнь — сложная вещь. Но интересная. Будьте капитаном своего корабля. Поднимите воротник. На мостике так дует. И краем глаза из-под козырька смотрите туда, где пропадает след той, выпущенной в вас торпеды. По этому следу судить: будет взрыв или промажет судьба? Утешаться заранее можно лишь тем, что, по Эйнштейну, господь бог хитер, но не злопамятен.
Испытатель грузовых автомобилей Манучер Сергеевич Сергованцев родился в Персии.
Его отец работал шофером в советском посольстве и однажды в городе Тегеране на шумном базаре в пестроте красок и звоне медных тазов встретился с персидской красавицей Коброй-ханум.
Все было, как в сказке: Сергованцев ни слова не знал по-персидски, Кобра-ханум не знала по-русски, но, как пишется в балетных либретто, молодые люди полюбили друг друга. Кобра-ханум оставила родных, приняла советское гражданство, уехала в столицу первого пролетарского государства, а потом — на Волгу, в город Горький, где ее муж и оба сына — Манучер и Аман — стали работать на автозаводе.
Ехали в Дмитров на испытательный автополигон, за рулем сидел Манучер Сергованцев и рассказывал о своей жизни.
— Имя мое Манучер, — рассказывал он, — по-персидски значит «талисман». У них там таких имен, как у нас Петя, Вася — нет. У них каждое имя — предмет или понятие. К примеру, можно назвать ребенка... автомобилем.
— Девочку так не назовешь, — сказал Игорь.
— Девочку, конечно, — не сразу согласился Манучер, — но для девочек другие есть имена. Девочка может быть Дорогой, Березкой. Плохо разве? Дальней дорогой... Искристой дорогой...
— Искристой дорогой, — хмыкнул Игорь.
Перед отъездом он говорил мне, что Манучер Сергованцев отличается «автомобильным» складом ума, в суждениях нетороплив, побеседовать с ним интересно и полезно, но прежде всего следует обратить внимание, как он водит свою машину, свою старенькую «Победу» цвета «кофе с молоком».
Ровесники манучеровского автомобиля, такие же «победы», давным-давно пошли в металлолом. Остались музейные экспонаты да редкие реликтовые экземпляры, громыхающие по дорогам современности слабым напоминанием того радостного автомобильного племени «побед», родившихся сразу после Победы сорок пятого года. Как они были прекрасны! Сколько надежд будоражили! Но вот пришло время, и они вымерли, уступив трассу молодым. А «старушка» Манучера и не думает стареть. Мотор он ей заменил. Сердечко. Всю ходовую часть отладил, лонжероны сделал из легированной стали. Чтоб ржа не ела. Ну, конечно, чехлы завел приличные. «Я автомобильный человек», — белозубо смеется Манучер.
