Египетским послам, прибывшим к Берке на Волгу в 1263 г., среди прочих запретов, было внушено не стирать своей одежды в орде. Ал-Макризи сообщает, однако в совершенно искаженном виде, о запретах вообще касаться воды («он запретил им опускать руку в воду и велел употреблять что-нибудь из посуды для черпания воды») и мытья одежды в воде[151]. Попытка Г. В. Вернадского объяснить мотивы этих указов страхом монголов перед природой и боязнью оскорбить некое Верховное существо, а также весьма практическими соображениями («желание избежать поражения людей молнией в случае, если они соприкоснутся с водой во время грозы»)[152], на самом деле ничего не проясняет. Дело вовсе не в страхе перед природой, а в соблюдении запретов, связанных с проявлением почтения к Небу.
Рашид-ад-дин сообщает, что в 707 г.х. во время пира у султана Улджэйту гром ударил в шатер и убил несколько человек. И султан Улджэйту, восьмой хан иранских монголов (1304–1317), страшно испугался этого злоключения. Ведь этот правитель носил при себе особый камень, предохраняющий от удара молнии. Брат Вильгельм сообщает, что он привез из Азии в подарок королю один из таких камней, вправленных в пояс, который обычно носили для защиты от молнии>{65}. В трактате «Минералогия» ал-Бируни описывает «камень, отводящий грозу» (ал-Бируни. Минералогия, с. 474–475)[153].
Среди ценных подарков, посланных византийским императором Михаилом Палеологом темнику Ногаю, находились головные уборы. По свидетельству Георгия Пахимера Ногай «спрашивал принесшего: полезна ли эта калиптра [головной убор] для головы, чтобы она не болела, или эти рассеянные по ней жемчужены и другие камни имеют ли силу защищать голову от молнии и ударов грома, так чтобы человек под такою калиптрою был непоразим?» (Георгий Пахимер. Кн. 5.4). Видимо, не случайно, монгольских правителей так сильно занимал вопрос о смерти от удара грома. Несомненно, что подобные представления уходят своими корнями в глубокую древность.
В каждом из приведенных свидетельств говорится о страхе перед наказанием со стороны Неба в виде грозового удара. Все дело в небесных знаках, которые читались как воля Тенгри. Небо с помощью молний осуществляло наказание. Аналогичные представления о наказании преступных деяний сверхъестественными силами существовали и в средневековом Китае. Речь идет о случаях, когда преступнику удавалось избежать возмездия со стороны людей[154]. По этой причине явление небесного грома занимало в мифологических представлениях средневековых монголов чрезвычайно важное место. В обозначенной перспективе заслуживает особого внимания сообщение брата Бенедикта, сохраненное братом Ц. де Бридиа, со слов некого рассказчика в Орде Гуюка. «Бывают там также молнии, громы и грозы, и [к тому же] вне сезона, ибо говорили они братьям, что несколько лет тому назад климат у них начал удивительным образом меняться. Поэтому часто кажется, что вблизи земли тучи словно сражаются с тучами, и рассказывали они дальше, что незадолго до приезда [наших] братьев к ним сошел огонь с небес и уничтожил лошадей многие тысячи и скота со всеми рабами, пасущими [его], за исключением немногих. А когда братья присутствовали на [церемонии] избрания кана, то есть императора, выпал такой сильный град, что после его внезапного таяния утонуло более ста шестидесяти человек, и [поток] далеко унес вещи вместе с жилищами» (НТ, § 35). Итак, некто поведал францисканцам о небесном огне (молнии), испепелившем табуны лошадей незадолго до интронизации Гуюка. Выше были приведены сведения Рашид-ад-дина о том, как монголы опасались подобной напасти. Самое же занимательное в этих сведениях — их связь с несчастьем, случившемся в день восшествия Гуюка на престол. Выбор счастливого дня для такого события был предметом особой заботы придворных астрологов. Для нашего же исследования важен другой аспект этого события. Информатор францисканцев, скорее всего, был человеком из окружения Бату, и целью его было бросить тень на фигуру вновь избранного хана. Соперничество за лидерство между Бату и Гуюком, известный факт. Сведения о небесном огне намекают на неприятие нового хана со стороны священного Неба
