. Т. III. С. 23). Заповедники создавались с целью сохранить в целости источники фуража для монгольской конницы
[38]. От начала похода до осады Багдада прошло пять лет, включивших покорение Аламута
[39], горной крепости исмаилитов в Кухистане, военный рейд Бачу-нойона в Румийский султанат и прибытие союзных войск из Армении и Грузии. Относительно судьбы халифа Хулагу получил от брата такие наставления: «Ежели халиф багдадский соберется служить и слушаться, не обижай его никоим образом, а ежели он возгордится и сердце и язык не приведет в согласие [с нами], то и его присовокупи к прочим [врагам]. <…> Опустошенные земли вновь приведи в цветущее состояние, завоюй вражеские владения силою великого господа, дабы преумножились наши летние и зимние становища, и во всех случаях совещайся и советуйся с Докуз-хатун» (
Рашид-ад-дин. Т. III. С. 24).
На языке монголов служба халифа великому хану заключалась в помощи и поддержке войском, оружием и припасами. Империя расширяла свои границы, поглощая ресурсы еще не завоеванных территорий. В послании багдадскому халифу ал-Муста'симу разъяснялось: «Признак покорности и единодушия в том, чтобы ты во время похода на врага оказал помощь войском, ты же его не прислал и привел отговорку. <…> Ежели ты разрушишь крепостные стены, засыплешь рвы и явишься повидать нас, препоручив царство сыну, а не хочешь явиться сам, то пришлешь везира, Сулейман-шаха и даватдара, всех трех, чтобы они не прибавляя и не убавляя, передали тебе наше слово, словом — ежели ты будешь повиноваться нашему указу, то нам не придется враждовать, и владение, войско и подданные останутся тебе. <…> Ежели ты желаешь пощадить свой древний род, то внемли разумно моему совету, а ежели не послушаешься, тогда я погляжу, какова воля божия» (Рашид-ад-дин. Т. III. С. 34–35). Последнюю фразу следует понимать так: на все воля Неба. С позиции «людей войны» все провинции мира делятся на две категории: покорные и восстающие, третьего не дано. Такая концепция власти отчетливо не признавала границ. Монголы полагали, что все земли, куда дошли письма от имени Сына Неба, должны им покориться.
Вернемся к версии шейха Шамс-ад-дин ал-Исфахани. Мусульманские шейхи в мистическом поиске некой опоры не ведали что творили. Задним числом они конструировали историю монгольских походов, чтобы обрести надежду на будущее. Спасительная сила мифа компенсировала ужас истории. В новом варианте главной целью похода объявлена война монголов с исмаилитами, а соперничество с халифом предстает личной инициативой Хулагу. В картине мира шейхов нет места монгольскому концепту Вечного Неба, покровительствующему замыслам хана. Немыслимая, с монгольской точки зрения, акция Берке в защиту халифа является производной от агиографической истории обращения Берке в ислам. Вот как это выглядит в полном, а не усеченном варианте цитирования:
