«Совершенный Берке ханом религиозно-политический акт, по-видимому, может быть объяснен как психологическими факторами, так и практическими соображениями. Один из психологических факторов может быть сведен к относительной близости совершения ритуальной процессии у шаманов и у суфиев-практиков (членов братств) с применением различных средств для достижения трансперсонального состояния. Практические же соображения заключались, видимо, в том, что Берке хан, демонстрируя позицию "центриста", пытался соединить и приумножить идеологическое единство империи, унаследованной от Чингис-хана, с традициями ислама. Полагаем, что принятие ханами Золотой Орды ислама у его мюрида стало возможным не столько из-за известного авторитета эпонима и внутреннего озарения Берке хана (хотя этот момент нельзя исключать, поскольку источники боготворят его праведность), сколько из-за проводимого Берке ханом курса внутренней и внешней политики Улуса Джучи. Поход Берке хана к ученику Наджм ад-дина Кубра Сайфетдину Бахарзи для получения благословения от него на правление Золотой Ордой был безотлагательным в силу значимости его для той реальности, которая существовала в этом огромном регионе еще задолго до прихода монголов, и тем более для ее дальнейшего укрепления и развития, создавая тем самым временной коридор баланса между этими реальностями за счет встречи близких друг другу традиций»[236]. После того как укреплена реальность, можно перейти к более простым вещам.
В большинстве нынешних исследований вопрос о ментальных характеристиках мусульманских историков обычно не задается. Сообщаемые ими сведения принимаются за исторические факты, которые подлежат лишь толкованию в реалистичном ключе. В качестве примера приведу отрывок из статьи А. Н. Иванова «К вопросу о причинах принятия ислама золотоордынским ханом Берке». Обратим внимание на то, какие «события» автор обозначает словом «факт». И вновь звучит мотив унижения Берке. Независимо от того, имела ли место в действительности встреча Берке с шейхом или это благочестивый вымысел, уничижительного умысла в поступке шейха нет. Трехдневное ожидание ученика перед обителью учителя было испытанием веры, инициацией перед следующей ступенью на духовном пути к Абсолюту>{87}. Вопрос в другом: был ли Берке таким учеником?
«Все противоречия в известиях мусульманских авторов носят частный характер, — полагает А. Н. Иванов, — В целом же сообщение Ибн Халдуна, с некоторой корректировкой, может быть признано достоверным. Однако Ибн Халдун (как и другие упоминавшиеся нами средневековые историки) так и не дает ответа на вопрос о мотивах принятия ислама Берке: хотя проповедь ал-Бахарзи и оказала серьезное влияние на Берке как мусульманина, побудительным мотивом его обращения в ислам она не была. О том, что царевич был предрасположен к, исламу еще до контактов с ал-Бахарзи, говорит целый ряд фактов. Во-первых, сам факт обращения шейха именно к Берке говорит об изначальной предрасположенности к исламу золотоордынского царевича. Об, этом же свидетельствует та быстрота, с которой Берке согласился на предложение шейха. Весьма показательно в этом отношении поведение Берке во время посещения ал-Бахарзи. Готовность хана пойти на достаточно унизительную процедуру ожидания приглашения войти в ханаку совершенно нетипична для представителя правящего рода Монгольской империи и красноречиво свидетельствует об искренности и зрелости его религиозных убеждений. В связи с этим определенный интерес представляет сообщение Джузджани, ранее практически не использовавшееся. В его сочинении "Табакат-и Насири" ("Насировы разряды"), работа над которым была завершена еще при жизни Берке, в 658 г. хиджры (1260 г.), по интересующему нас вопросу говорится следующее: "Люди заслуживающие доверия, рассказывали, что этот Берка родился во время завоевания земель мусульманских. Когда мать родила Берка, то Туши, отец его, сказал: "Сына этого отдайте мусульманской кормилице, пусть мусульманин обрежет пуповину его, пусть он сосет молоко мусульманское, чтобы сделаться мусульманином, ибо я сына своего сделал мусульманином". Отсутствие интереса к данному известию, по-видимому, объясняется несовпадением указанной даты рождения Берке с общепринятой версией, согласно которой он, будучи третьим сыном Джучи, не мог быть много младше второго сына — Бату»
