Глава 7, которая шиворот-навыворот
Всё вокруг было белым и мягким. И щекотным.
Слишком белым и слишком щекотным.
И внутри тоже было как-то непривычно мягко, не так, как всегда.
Саня проснулся, но еще не открыл глаза и соображал, почему всё такое белое, если они не открыты. Надо открыть, и тогда будет понятно, осенило его, – и он открыл.
И тут же снова закрыл.
И опять открыл, и закрыл, и так много-много раз – пока не проморгался и не привык к матовой белизне.
Метель. Вот оно что. Первая с ноября.
Она была за окном, и комната наполнилась ее светом так, что он натек в спящие Санины глаза. Свет тоже был пушистым, и щекотал Сане шею, лоб и нос, и, кажется, немного просочился внутрь, потому что там тоже всё было как-то щекотно и по-новому… «Теперь слякоть уйдет, город вымоется, выбелится, – думал Саня, – и будет чистый, как с нового листа…»
Но что же там щекочет, в самом-то деле? Нитка, что ли?
Он тронул возле шеи. Черт знает что, пух какой-то… Ему вспомнился бабушкин платок, который кусался, если обмотать им простуженное горло. «Как он сюда попал? Я, что, заболел и ничего не помню?» – размышлял Саня.
Нет, это другое. Не ткань. Это как шерсть или…
Оно тянулось, и Саня наконец сообразил подтянуть и посмотреть. Волосы?.. Парик?.. Щекотало и грело везде, от макушки до ключиц, и Саня стал хвататься за голову, за уши, за плечи…
Да, похоже, оно везде, по всей голове.
От белизны, залившей комнату, вдруг стало мутить, будто Саня тонул в молоке. Почудилось, что родная его комната какая-то не та и он сам тоже не тот, не Саня из бункера № 666, а кто-то совсем-совсем другой, белый и холодный, как Снегурочка… Стало и правда зябко, вот прям до сухости во рту, и еще что-то было внутри, чего не бывало никогда, – Саня никак не мог понять что. И под футболкой ныло, он только сейчас заметил, причем с двух сторон сразу…
Футболкой? Под какой еще футболкой? Он лег голым, в одних трусах, Саня хорошо помнил это, ему вчера лень было вытираться, не то что футболку искать…
Во рту пересохло так, что не сглотнуть. Рывком подскочив на кровати, Саня сел и осмотрелся. Да, футболка, только странная какая-то, длинная, вроде не было таких. И этот парик…
Взгляд наткнулся на приоткрытую дверцу шкафа. Его, Саниного родного шкафа, обыкновенного и знакомого до последней малышовой наклейки. На внутренней стороне дверцы было зеркало.
