Предвосхищая закономерный вопрос, Саймон сказал:
– Собаки нет.
– Её нет в нашем доме или нет совсем?
– Скажем так, она стала ещё одной чистой капелькой вечной радуги.
– Ладно, – спокойно ответила Ромуальда, тем самым, уничтожив дерзкие ожидания своего мужа.
Месть Саймона обернулась против него же. Он полагал, что потеря собаки уничтожит Ромуальду, но его подлый поступок даровал ей облегчение, а ему – нанёс вечный и ужасный отпечаток на совести.
«Да, я паскуда, и я готова за это заплатить», – признала Ромуальда, погружаясь в тёмную глубину своих мыслей. Некрасивая правда была направлена в неведомые сферы – туда, где мог быть услышанным любой человек, даже если он самый ужасный представитель человечества.
Глава 10. Прощальная матерщина
Два с половиной месяца потребовались Ромуальде для многократных и безуспешных попыток принять факт близкого присутствия смерти. Точка зрения сухого прагматика наделяла её зрелым пониманием, что к трагическому и травмирующему психику развитию событий нужно подходить с особым терпением, формирующим специфическую привычку, то есть ей требовалось привыкнуть к тотальному негативу и заранее свыкнуться с будущей утратой. Пока нужный навык не был наработан, она избегала встреч с Альгридом, не отвечала на его звонки, игнорировала однотипные жалобные сообщения Лолиты и не открывала дверь, когда та приходила к ней домой.
Её персональный режим эскапизма мгновенно отключился, как только она прочла последнее сообщение. Подробно описывая их с Альгридом положение, Лолик вложила всю горечь накопившегося за эти месяцы отчаяния, с которым её оставили наедине:
«Он добивает себя и меня! Делает то, что нельзя, а потом начинает вонять, жаловаться на боль и не спать ночами! Я опять пичкаю его тонной таблеток и как только ситуация исправляется, он начинает всё заново!
Ему страшно. Мы кое-как управляемся с тем, что приносит ему телесные муки. В каждом его дурацком поступке из него вместе с истерикой выходит то, что мучает его ум. Но мне не легче оттого, что всему этому ужасу находится адекватное объяснение. Как он не понимает, что мне тоже больно?! Возможно, мне гораздо больнее, чем ему! Когда он плачет, я хочу убить себя!
Каждый раз, входя в дом, я смотрю на его туфли. Он всегда ставит их ровненько и они так прекрасно смотрятся на своём местечке. Мне невыносимо от одной только мысли, что настанет время, когда я больше не смогу увидеть эти туфельки. Мне не жить без него. Я пропаду».
