Так пейте в полночь — не теряйте время.
Пусть вас ведет блаженная стезя,
и всех забот пускай спадает бремя.
Кровопусканье ждет того, кто пить
не хочет вволю, кто поет фальшиво.
Святая Дева
[33] не могла грешить —
и потому была благочестива…
Пора и мне в тот нечестивый круг.
Наставник ваш возляжет на подушки.
Эй, мальчик, где кувшин — мой лучший друг
из всех друзей на дружеской пирушке?
Меч на боку и боевой убор —
из вас любой моей хвалы достоин.
Но целой рати не страшится взор —
ведь я и сам победоносный воин!
Я нападаю сразу, напрямик,
я отвергаю долгую осаду.
А тот, кто к винопитью не привык,
внушить способен только лишь досаду.
Стихи читает — брызжет прочь слюна,
берет кувшин — а сам дрожит от страха.
Но тот, кто не осилит мощь вина,
не одолеет и врагов Аллаха!
Когда же наконец закончим бой,
насытив чрево, напитав утробу,
Вас призовем, забвенье и покой, —
перехитрив коварную хворобу.
К забору на ночь привяжу собак,
пускай лежат и дремлют вместе с нами.
Но только лишь рассвет рассеет мрак —
они умчатся гончими стезями.
Всех вас люблю — любите же меня!
Без вас нет счастья, без меня — веселья.
Нам друг без друга не прожить и дня,
пока не грянет смертное похмелье.
Любимая покинула меня —
и вот вернулась, чтобы мучить снова,
Вновь отвергая и опять маня
из одного лишь любопытства злого.
Остер как бритва был всегда язык,
но ты к устам приникла вдруг — и сразу
Он онемел, в гортани замер крик,
я даже не успел закончить фразу…
Что сладостней и горестней любви,
спокойней и мучительней разлуки?
И радость и печаль благослови,
все искусы таинственной науки.
Сиянием затмившая луну,
подобно ей уходишь с небосвода.
Открой мне наконец мою вину!
Ведь я твой раб, мне не нужна свобода!
Жестокая и добрая, равно
ты дорога мне. Приходи и мучай,
Ввысь поднимай, и увлекай на дно,
и, как луна, скрывайся вновь за тучей.
Приемлю все, одной лишь не хочу
молвы досужей и заботы вздорной,
Советуют, судачат — я молчу,
не слушая бессмыслицы тлетворной.
Ведь им и мне друг друга не понять.
Ты неверна — зато тебе я верен.
Воистину, мне не на что пенять,
и в торжестве конечном я уверен.
К чему лукавить и зачем спешить?
Соперник мой насмешливый напрасно
Пытается меня опередить —
любовь к нему пребудет безучастна.
Никто из них со мною несравним.
Свидетельством тому — вот эти строки.
Прими же их — и с автором самим
