Андалусская поэзия | страница 48



Неужто погибель пожнет безрассудно влюбленный?
Презреньем ты мне воздала за мое обожанье,
По сходной цене продала ты любви достоянье.
О, если бы выкупить мне разрешили утрату,
Я всю свою жизнь без раздумья отдал бы в уплату!
* * *

Перевод Г. Кружкова*

Неужели ты можешь смотреть безучастно,
Как томится тебя обожающий страстно?
Как, смирив непокорство, идет он послушно
За любовью — не внемлющей и равнодушной?
Видишь, как я измучен любовной чумою?
Мне бессонница очи обводит сурьмою.
Перечти эти строки, что скорбь начертила:
На слезах ведь замешаны эти чернила.
Неужели надежды не дашь ни глотка мне?
Или впрямь твое сердце безжалостней камня?
* * *

Перевод Г. Кружкова*

Я отчаялся добиться даже слова, даже взгляда:
Гнев твой скорый, суд неправый встал меж нами как преграда.
Обманул тебя мой недруг, низкой завистью страдая,
Ты от друга отвернулась по навету негодяя.
Речи лживые проникли в уши милой точно воры,
Навели дурные чары, нашептали наговоры.
Ты же, будто в помраченье, подлым выдумкам внимала,
Словно радостные вести, их на веру принимала.
Долг любви я не нарушу, свято чту его поныне
И пока дышу, не будет у меня другой святыни.
О любимая, помедли, шага ложного не сделай:
Ведь поспешное решенье — все равно что плод незрелый.
Ненависть — худой советчик, ты же ей внимала жадно;
О любимая, неужто ты и вправду беспощадна?
Разве мало я томился? Как таился я, припомни,
Как тебя я сторонился, хоть и было нелегко мне!
Как на все твои причуды отзывался с восхищеньем,
Притворяясь, будто счастлив и доволен обращеньем!
Не терпел обид я разве, терпеливо не сносил их?
Не прощал тебе такого, что иной простить не в силах?
Той, что друга обвиняла, той, что мучила жестоко,
Разве бросил я хоть слово подозренья иль упрека?
Ты одна — моя надежда, полновластная царица,
Не влечет меня измена, даже в мыслях не таится.
Как с алмазом драгоценным, обращался я с любовью,
Разменять ее страшился, предавая суесловью.
Ты же замутить старалась ключ любви, доселе ясный,
Совершенство чистой страсти оскорбляя ежечасно.
И взошли в душе сомненья, и взросли мои печали,
И поколебалась вера, нерушимая вначале.
Тщетно ждал я объяснений — ты лишь заводила споры,
Отговорки находила, отметала все укоры,
Так искусно возражала, пререкалась так сурово,
Словно в диспуте ученом посрамляла богослова!
О, когда б ты захотела позабыть раздор проклятый,
Обратиться к добрым думам, стать такой, какой была ты.
Я свою не клял бы участь, злым сжигаемый недугом,
Если бы любовь и верность ты ценила по заслугам.