Шлю тебе привет последний! На судьбу роптать не смею,
Умерла любовь до срока — должен я проститься с нею.
Должен я забыть о милой — но забыть тебя легко ли?
Видно, правда: жалок воин, что воюет поневоле.
Сердце бедное не знает, как избавиться от муки,
Лишь страдает, как страдают все влюбленные в разлуке.
О властитель всемогущий, что в беде меня оставил,
Сердце гордое навеки в кабалу отдать заставил! —
Дал ты ей красу и свежесть, но к жестокой стань жесточе:
Пусть уста ее поблекнут и от слез распухнут очи!
Моих врагов твоя измена веселит,
Меня сжигает их злорадное участье.
Но если б мог я откупиться от любви,
Я б сердце отдал, чтоб в ее остаться власти.
Ты освещала жизнь мою, как солнца луч,
Но ты ушла — и все померкло в одночасье.
О, как бы я желал скорей тебя забыть,
Хоть в этом на тебя похожим быть отчасти.
Сгубила ты любовь, так раннею весной
Порою вянет роза нежная в ненастье.
Помыслить мог ли я, что ты меня предашь,
Весь в ослеплении своей несчастной страсти.
Глуха была ты к голосу любви,
Я все взывал к тебе, моей святыне.
Охотно ты внимала клевете,
Мои слова звучали, как в пустыне.
Где обещанья, клятвы где твои?
Их словно бы и не было в помине.
Но поздно мне забвения искать,
Покоя мне не обрести отныне.
Виновен в том, что предан был тобой.
Терпеть не в силах был я этой боли.
Прокля´в тебя, я все ж не мог забыть,
К самой Любви воззвал, с собой в расколе.
И обещала мне помочь она.
Мы любим слепо, верим поневоле:
Надежда в сердце любящем живет,
И заблужденью там всегда раздолье.
Не знаю я, как платят за измену.
Похоже, что довольна ты вполне.
Моей любовью ты теперь торгуешь:
«Кто больше даст? Сойдемся мы в цене!»
Что отдано, то вновь не возвратится,
Былое счастье горше мне вдвойне.
Судьба была не властна надо мною,
Остался я с судьбой наедине.
Но пролетят года, иных ты встретишь —
И лишь тогда узнаешь цену мне.
Я думал, что любовь года испепелили,
И вот я вновь горю в ее горниле.
О, эта девушка — небесное созданье
Из солнечных лучей и звездной пыли.
Лишь детский амулет на шее лебединой —
Хранить ее от бед еще он в силе.
Виденье юности моей ко мне стучится,
Меня как будто счастьем окрылили.
Не стать язычником, познав святую веру, —
Ее не разлюбить мне и в могиле.
