— С трудом верится, товарищ Кузьмин, чтобы Прохоров просто сорвался с трапа…
И когда Комлев увозил бригаду Панферова, все члены ее, прощаясь, безмолвно вопрошали Кузьмина. Они ушли. Алла Викторовна не вытерпела:
— Что же это такое предполагается, Виктор Трофимыч?! Ведь это же тогда… Ведь это же убийство! — И она всхлипнула. А Кузьмин ответил негромко:
— Жалеют люди, Алла Викторовна, Игната Прохорова.
Алла Викторовна, ссутулив узенькие плечи, пошла к дверям, стала медленно и неловко одеваться. Я помог ей, набросил сверху дождевик.
И вот проводили всех, кто не работал на нашем кране.
— Что же это, Серега, а?! — так же, как Алла Викторовна, проговорила вдруг Санька. — Неужели Прохорова?!
— Поможешь тете Игоре — и одевайся, приходи на кран: пора нам сменить Енина и Мишу!
И когда одевался в коридорчике, поймал вдруг остро-внимательный взгляд Смоликова.
После смерти Игната не прошло и недели, как разговоры пошли.
— На кране Колосова крановщика убили!
— Какого это?
— Игната Прохорова. Красивый еще такой был, цыганистый…
— Убили!.. Сам сорвался с трапа, разбился о камни. Колосов прыгнул за ним, вытащил. Да поздно…
— Сорвался!.. Да Прохоров — кровь с молоком. Его в цирке пусти по канату бегать, — не сорвется!..
Мне передавали, что кое-кто считал меня повинным в случившемся.
Работали мы теперь без выходных, кочегаром у Кати был Смоликов. И уставали мы больше, чем всегда.
Санька, каждую свободную минуту и с любым человеком обсуждая обстоятельства смерти Игната, говорила напрямик, значительно выставляя вперед пухлый, с ямочкой посередине подбородок:
— Слепому ясно, что Прохорова убили! Весь вопрос: кто и за что?! Но убийцу рано или поздно обязательно найдут!
Тетя Нюра вздыхала, качала головой, глядя на Саньку. Однажды все-таки сказала ей:
— Ты, девка, Игнашу поминай да жалей, а глупости своей не выказывай.
— По старости ума ничего вы не понимаете, бабушка! — отмахнулась Санька.
— Подрастают кадры! — насмешливо хмыкнул Енин, смешно свернув на сторону свой утиный нос.
— По старости ума!.. — передразнил Саньку Миша Пирогов. — Ты бы хоть сама-то слышала, что говоришь!..
— Извините, тетя Нюра! — спохватилась Санька.
Как-то ночью приснился мне отец. Он разговаривал с Игнатом, с которым, — даже и во сне я понимал это, — не был знаком. Отец, широкоплечий и грузный, сидел за столом в своем кабинете, курил.
Он разговаривал с Игнатом так, как обычно разговаривал со мной. Однако странно говорил отец:
— Больно, конечно, Игнат, что ты умер так рано!.. За Катю не беспокойся, ведь мы-то живы, по-прежнему рядом с ней. А если кто-то виноват в твоей смерти, мы обязательно найдем его и накажем! И потому, что такие преступления нельзя оставлять безнаказанными, и потому, что мы все помним и любим тебя!..
