Доктор Давидов продолжал невозмутимо осматривать убитую. Он работал быстро, точно, аккуратно, и, как всегда, с бесстрастным лицом. Он ни разу не обратился к Ралчеву, и тот, наконец, не выдержал и спросил:
— Когда она убита?
Лишь теперь доктор Давидов повернулся к Ралчеву и пренебрежительно взглянул на него.
— Наверное, совсем недавно. Может быть, час назад… Труп еще не остыл.
И опять склонился над убитой. Когда же он поднял голову вновь, вид у него был слегка озадаченный.
— Ее убили не в постели! — коротко бросил он.
Как обычно, его выводы отличались не только краткостью, но и категоричностью.
— Почему вы так думаете? — насторожился Ралчев.
— Сначала ее ударили в спину. Жертва упала лицом вниз… Тогда преступник нанес еще два удара в область сердца. Орудовал он ножом с широким лезвием… Возможно, кухонным.
— Вы уверены? — спросил Ралчев.
И сейчас же понял, что Димов никогда не задал бы такого вопроса.
— Разумеется! — недовольно ответил доктор. — Но это еще не все. Слишком мало крови вытекло из раны. Я хочу сказать, что слишком мало крови на кровати. Очевидно, кровь вытекла где-то в другом месте.
Он холодно посмотрел на Ралчева и многозначительно добавил:
— Притом недалеко…
— Но мы нигде не заметили крови!
— Значит, ее надо найти…
— Это все?
— Пока все. Остальное — после анатомирования…
Теперь подошла очередь Ралчева показать свои возможности. И это оказалось легче, чем можно было предположить. Он сразу же нашел несколько крупных и, похоже, свежих капель крови на ковре в холле. Они были хорошо видны и тянулись по прямой линии к входной двери — в прихожую, в которой и нашли то, что искали — сильно размытые и почти невидимые кровяные пятна. Под лупой ясно проступили и следы от тряпки, которой кто-то пытался собрать кровь с пола.
— Ясно, что ее убили здесь, — задумчиво произнес Ралчев. — А потом перенесли в комнату. Но зачем?
Его неимоверно удивило то, что вскоре они нашли и тряпку. Конечно, она была выстирана, но не настолько тщательно, чтобы на ней не осталось никаких следов. После стирки ее небрежно засунули под раковину к разным другим нужным в хозяйстве вещам и предметам.
— Теперь нам остается только найти нож! — пробормотал Ралчев, скорее озабоченно, нежели радостно.
— И спрятавшегося в гардеробе убийцу, — откликнулся фотограф.
Но ни ножа, ни других подозрительных предметов, как и никаких отпечатков беспорядка и иных, проливающих свет на совершенное преступление следов они не нашли. Ралчев вернулся в холл. Муж убитой, подавленный горем, продолжал все так же неподвижно сидеть на стуле.
