Начался допрос свидетелей. Коллеги Радева дали свои показания с той же точностью и добросовестностью, с какой сделали это при встрече с адвокатом. Но, конечно, Стаменов не упустил случая задать им и дополнительные вопросы. У секретарши, которая работала вместе с Радевым, он спросил:
— Товарищ Костова, опишите нам характер Радева. Как он относился к своим коллегам? К посетителям?
— Товарищ Радев — исключительно воспитанный человек! — охотно ответила женщина.
— Ну, а что он за человек по складу характера? Угрюмый, нелюдимый? Или наоборот — веселый, беззаботный, разговорчивый?
— Это не вопросы, а ответы! — запротестовал прокурор.
— Задавайте вопросы, не пытаясь оказывать давления! — строго предупредил судья.
— Я проясняю их суть, товарищ судья! — спокойно ответил Стаменов. — Прошу вас, товарищ Костова, ответить на мой вопрос.
— Как вам сказать. В сущности, ни то, ни другое. Радев — человек исключительно спокойный и рассудительный. С устоявшимся характером. Мы все считали его добряком, несмотря на его известную замкнутость и некоторое своенравие…
— Вы когда-нибудь видели его взвинченным, вышедшим из себя? Может быть, он устраивал порой скандалы?
— Нет, что вы! Он — очень терпеливый человек. Он делал замечания только уборщице, да и то редко и очень вежливо.
— Благодарю вас, товарищ Костова. У меня больше нет к вам вопросов.
Начальнице Радева он тоже задал несколько дополнительных вопросов:
— Товарищ Борова, кто фактически написал доклад?
— Товарищ Радев.
— Прямо на машинке?
— Конечно! Как всегда.
— Вы, конечно, после этого сразу его прочитали? Может быть, вы обнаружили опечатки, пропуски?
— Нет, ни одной ошибки. Он всегда пишет медленно, но никогда не делает ошибок.
— И на этот раз не сделал?
— И на этот раз!
— Может, он показался вам взволнованным, рассеянным, невнимательным?
Борова задумалась.
— Нет, такого впечатления у меня не было. Мне кажется, он вел себя, как обычно.
— Спасибо, товарищ Борова.
При этих словах Невян Ралчев, который все время внимательно слушал, стал извиняться перед своими соседями на последнем ряду и, сопровождаемый недовольными взглядами, принялся протискиваться к выходу. Через десять минут он был у себя на работе. На его счастье инспектор Димов находился в своем кабинете. Он внимательно изучал какие-то фотографии. Ралчев вошел, опустился в ближайшее кресло и потер ладонью свой гладко выбритый подбородок.
— У меня неприятная новость! — сказал он наконец.
— Только одна? — с улыбкой осведомился Димов.
