Рано утром 26 апреля, за полтора часа до восхода солнца, когда все наши ребята еще спали, так как легли всего два часа назад, Бенковский уже проснулся и прохаживался под развесистыми буками в том месте, где были привязаны кони. Он осматривал их, проверяя, в каком они состоянии. Если в период подготовки к восстанию он спал только час в сутки, обычно сидя на стуле и оперев голову на руку, то теперь дремал в седле или прислонившись к дереву.
Вечерами, когда отряд останавливался на ночлег, одни пели, другие разговаривали, третьи боролись, — словом, каждый занимался, чем хотел, а Бенковский ненадолго ложился спать, если у него не было важного дела; но как только веселый шум бивака стихал, воевода поднимался и прохаживался вокруг спящего отряда, стараясь никого не разбудить. Особенно внимательно он осматривал коней — проверял, у всех ли есть корм, все ли разнузданы, не остались ли не напоенными, не затянуты ли подпруги. Все замеченные недостатки он исправлял сам. Не раз видел я, как он нес корм голодному коню.
Одно время Бенковский жаловался, что от бесконечных разговоров и бессонницы у него болит грудь и что-то комом застревает в горле, мешая дышать. Да и немудрено — человеку надо иметь железное здоровье, чтобы не захворать после того, как он в течение трех месяцев поднял целую страну, и все ее жители восстали, как один человек.
Как только рассвело, Бенковский, разбудив отряд, приказал оседлать ему коня и сформировать группу из двадцати-тридцати бойцов — воевода хотел осмотреть укрепления и дозоры, расставленные по горным вершинам. Да, это был настоящий вождь!
—
И дозоры и укрепления вокруг Еледжика были в относительно хорошем состоянии. Черкесы нападали на них почти каждый день, но всякий раз побеждали повстанцы. Сейчас, когда наш отряд прибыл, когда голос Бенковского загремел в повстанческом лагере, люди забыли о недавних своих настроениях, о решении сложить оружие и всех грозивших им опасностях. Турецкие войска, которые, по словам беженцев, уже подошли к Еледжику по шоссе и горам, теперь исчезли неизвестно куда. На многих проходах и тропах повстанцы сделали завалы и засеки, и проехать в лагерь верхом было нелегко.
Марковы ворота охраняли почти все муховцы, которым послали на подмогу восемьдесят вооруженных повстанцев, так как в этом месте черкесы напирали особенно часто. Начали возводить новые укрепления там, где они были нужны; поставили дозоры в тех местах, где их еще не было.
