Теперь меня занимает одно предположение, хотя это еще только воздушный замок: хочется по прибытии в Дели отправиться в Лагор [Лахор] и еще далее в Кашемир [Кашмир]. Это верх моих желаний. День и ночь преследует меня мысль — разоблачить непроницаемую тайну, покрывающую эту страну, так мало исследованную. Вот в чем дело: я узнал, что англичане посылают войска в Лагор и Кашемир[18], и мне кажется, что в подобных обстоятельствах легко может представиться случай съездить туда. Тогда мое путешествие продлится еще год, только вряд ли достанет у меня на это духу. Вероятно, и мной овладеет тоска по родине. Желание скорее увидеться с тобой и с некоторыми из моих знакомых, наконец, невозможность устроить свои денежные дела — все это может расстроить мои предположения. Подумай, мой друг, о моем положении и помоги, если можешь. Прощай.
P. S. Я ничего не писал тебе об Адене. Это место довольно своеобразное, дикое и пустынное, посещаемое шайками африканцев и арабов, совершенно первобытных. Англичане устроили там складочные магазины каменного угля, пересылаемого из Англии через мыс Доброй Надежды. Оттого-то уголь чрезвычайно дорог, так же как переезд из Суэца в Индию. Слава богу, бомбейский банкир принял мои верящие письма, и я спокоен, по крайней мере на некоторое время.
[Ему же]
На корабле, между Бомбеем и Цейлоном,
28 марта 1841
Мы уже несколько дней, сколько именно не знаю, на купеческом корабле; все держимся Малабарского берега при постоянном штиле. Вот уже два дня не можем потерять из виду клочка земли, называемого Мангалор [Мангалуру]. Духота нестерпимая; спим на палубе, почти раздетые. Днем из приличия и уважения к дамам надеваем платье баснословной легкости, какую можно встретить только в Индии: панталоны, рубашки и жилет белые из grass-cloth, род батиста; все это прозрачно, как только может позволить приличие (европейское). Впрочем, очень хорошо, что так жарко (27° по Реомюру в тени и 57° на солнце)[19], хорошо, потому что каюты битком набиты огромнейшими кокроаками. Наш капитан, очень достойный человек, оказывает нам всевозможное уважение и вдоволь угощает портером и пивом. Мое общество уменьшилось; нет никого, кроме сэра Колина Кэмпбелла, его детей и свиты, людей крайне порядочных и любезных. Очень мне жалко барона Леве-Веймара, который остался в Бомбее в надежде сесть на корабль, отправляющийся в Басру или Багдад.
По рассказам, Цейлон — прелюбопытный остров, покрыт горами и непроходимыми лесами; диких слонов на нем развелось неисчислимое множество. Говорят, что тамошний климат, особенно в столице острова Канди, лучший во всей Индии. Мне бы не следовало говорить с тобой о Цейлоне, не видавши его, но что делать:
