Мимо нас сновали туда-сюда люди, кто-то смотрел слишком уж пристально, но пока никто не решался подойти и завязать разговор. Неужели здесь нет никого из многочисленных приятелей и друзей племянников лорда Дарроу? Эбигэйл же буквально притягивает к себе людей добротой и сердечностью, очаровывает с первого взгляда.
Мистер Оуэн пожал плечами.
— Возможно, дядя сомневается в своей правоте… Или же не считает, что этой вины достаточно, чтобы покарать нас за своеволие… Я знаю дядю Николаса не первый год, но не берусь с уверенностью судить о его мотивах.
Мне тем более не след рассуждать чего же добивался лорд в тот или иной момент…
— Почему я все еще жива? — пробормотала я подавленно.
В тот момент мне хотелось только одного: оказаться где-нибудь в безопасном месте, причем желательно подальше от его милости.
— Дядя Николас вам благоволит, — ответил на риторический, в общем-то, вопрос мистер Оуэн.
Благоволит, стало быть…
Когда часы отбили семь, рядом с нами вновь оказались молодые Уиллингтоны, причем, каждый из них изъявил желание потанцевать со мною. Пришлось сказаться больной, однако, пусть мне и удалось избежать танца, общества молодых людей избежать не удалось. Те были на удивление настойчивы в своем желании провести время с братом и сестрой Оуэнами.
— Мисс Оуэн, так странно, что вы все еще не связаны узами помолвки, — с намеком протянул Джордж, бросив взгляд на брата.
Я плохо понимала, к чему ведет мистер Уиллингтон. Словно бы он намекал на что-то… Вот только на что именно? Как жаль, что никто не посвятил меня в эту темную историю. Мне просто не приходило в голову, что же я теперь могла сказать…
— Дядя считает, что Эбигэйл не стоит рано выходить замуж, — ответил за меня мистер Оуэн. — Она может позволить себе выбирать.
Я благодарно улыбнулась другу. Хорошо, что он не покидает меня не на секунду. Страшно подумать, как бы я продержалась в одиночестве на совершенно неизвестной мне территории.
— Быть может, мисс Оуэн просто отказывает все женихам в надежде связать свою жизнь с кем-то… кем-то кто мил ее сердцу?
Намек на мистера Грея? На что-то иное? Как же дурно, что я ничего не понимаю…
— Быть может, — ясно улыбнулась я молодым людям, чувствуя, как мне понемногу становится дурно. — А быть может, и нет…
Приступ… Начался приступ, ровно такой, как был у меня в королевском дворце… Следовало уехать как можно скорей. Если его милость поймет, что я плохо себя чувствую и попытается помочь… Создатель, тогда он несомненно поймет, кто на самом деле перед ним! Тут и сомнений нет!
