Осень 1747 года Руссо опять провел в Шенонсо: он по-прежнему много переписывал, но еще и организовывал развлечения для благородного общества. Он набросал несколько живых сценок под названием «Арлекин, влюбленный поневоле» — в духе театра де ла Фуар, или итальянского театра. Он пока не нашел своего стиля и потому старался угодить обществу в соответствии с модой того времени — быть любезным, остроумным, этаким «парижанином».
Время шло. Руссо еще раз сменил жилье — обосновался в отеле Сент-Эспри на улице Платриер; он продолжал подкармливать семейство Левассер и беспокоился о Матушке, дела которой шли всё хуже и хуже. Жан-Жак помогал ей как мог: после смерти отца в мае 1747 года он получил немного денег и часть из них отослал ей. Одержимая манией всяких сомнительных предприятий, Матушка зачастую бросалась в сложные финансовые предприятия — иногда на грани махинаций. Мало-помалу она скатывалась всё ниже и ниже: из зажиточности — в скудость, из скудости — в нищету.
В Шенонсо Жан-Жак свел знакомство с дамой, которой суждено было сыграть важную роль в его жизни. Луиза Флоранс Петрониль Тардье д’Эсклавель в 1745 году в возрасте девятнадцати лет вышла замуж за своего кузена, генерального откупщика Дени Ла Лив д’Эпине. Она была умна и образованна, обладала изящным слогом, была даже автором записок с размышлениями на темы морали и образования, но красивой Руссо ее не находил: «Она была очень худа, со слишком бледной кожей, с грудью, которая могла поместиться в горсти». Она давала приемы в Шеврете, у леса Монморанси, в замке, принадлежавшем ее деверю господину Ла Лив де Бельгард. Там собирался весь философский бомонд. Франкель стал ее любовником и представил ей Руссо, с которым она сразу нашла общий язык. Конечно же, он рассказал ей свою «жалобную историю». Он всегда старался произвести приятное впечатление в светском обществе.
26 августа 1748 года Жан-Жак написал Матушке упадническое письмо. Шесть лет тяжелой борьбы с жизнью — после его отъезда из Шарметта. Почечная колика пригвоздила его к постели: камень спустился из почки в мочевой пузырь, но операцию ему делать не на что; его желудок расстроен, он страдает несварением. Что же до всего остального… «Я трачу свой ум и здоровье только на то, чтобы вести себя разумно в этих тяжелых обстоятельствах и выйти, если, возможно, из состояния униженности и нищеты; каждый день я замечаю, что моей судьбой управляет случай и что мое самое взвешенное благоразумие не имеет в ней никакого значения».
