— Hallo, Frank, tomorrow at six[14].
— А что будет в шесть? — весело поинтересовался Петер.
— О, извините!
— Ничего. Но что в самом деле будет в шесть?
— Небольшой сюрприз.
— На канале?
— Может быть.
— Благодарю.
Утром Петер стоял в толпе людей на берегу канала, слушал, спрашивал, смотрел и в конце концов присутствовал при развязке, втихомолку подготовленной египтянами. Она показалась ему великолепной, достойной восхищения.
Когда корабли начали проходить через канал, вездесущий мистер Ромм спросил:
— Где вы нашли столько лоцманов, полковник?
— Среди египтян, мистер Ромм, — ответил полковник и, весело рассмеявшись, добавил: — И среди наших друзей.
— Каких друзей?
— Несколько греческих лоцманов не оставили работы, и возможно, что к ним на помощь придут друзья и из других стран.
— Я лично желаю вам счастья, — сказал Ромм с некоторым высокомерием, — но боюсь, что вы не справитесь. Справедливость на нашей стороне.
— Кто прав, тот выигрывает. Согласны?
— Согласен! — воскликнул Ромм, удаляясь. — Good-bye[15]. Я еду в Исмаилию.
Он одним из последних отправился в Суэц, чтобы телеграфировать в редакцию о том, что случилось. Каждый из корреспондентов понимал, что присутствует при событии, которое обычно называют сенсацией. Будет ли оно подано как сенсация его газетой, зависело, конечно, от того, насколько это окажется ей на руку. Но телеграмму надо было отправить немедленно.
Иностранные лоцманы, поглощенные своими мыслили, медленным шагом разошлись по домам. Берег канала опустел. Петер, напряженно следивший за движением каравана сначала в широком заливе, а затем в канале, внезапно обнаружил, что остался на набережной один. Невдалеке он заметил белое здание и пошел к нему. Охрана у ворот пропустила его. Он поднялся по лестнице, прошел через галерею и приблизился к открытой двери.
— Что вам угодно? — спросил человек за письменным столом.
— Только поздравить вас. Я немец…
— Так заходите же! — Полковник встал. — Садитесь, пожалуйста. Что вы будете пить: кофе, лимонад? Лучше кофе?
Это был смуглый человек лет пятидесяти, с проседью, одетый в темные брюки и белую рубашку с отложным воротником.
— Благодарю за поздравление, — сказал он и сел. — Мы, египтяне, любим немцев.
— А мы в Германской Демократической Республике рады, что Египет борется за свою национальную независимость.
— Мисс Перран — познакомьтесь: американская журналистка Ивонна Перран — только что сказала, будто мы перегнули палку.
Петер посмотрел на женщину, сидевшую в одном из широких кожаных кресел с маленькой чашечкой кофе в руках. «А она ничего», — подумал он.
