Корабли с невольниками направлялись в Америку. Торговля рабами велась открыто, с таким бесстыдством, что конголезский король, брат во Христе и союзник португальского короля, умолял его хотя бы ограничить торговлю невольниками портом Пинди. Напрасно.
Система испанцев обеспечивала успех. В Гвинее они обменивали стекляшки и ром на рабов, а в Америке — рабов на табак и хлопок, которые везли к себе на родину. Этот «треугольник» понравился пуританам Амстердама и Ливерпуля, которые так энергично взялись за дело, что оставили испанцев без добычи. Пуритане даже расширили богоугодную торговлю; кроме рома они доставляли африканцам еще и ситец. В конце XVII века английская «Ройял Африкен Компани» выплачивала акционерам высокие дивиденды. Клиенты же по ту сторону великой реки получали сходные цены: взрослый раб или. трое детей стоили одну гинею, а грудной ребенок был. бесплатной придачей к матери.
К концу XVIII века работорговля пошла на убыль. В Европе начались революции, и в 1815 году великие державы подписали в Вене декларацию о запрещении работорговли. Декларация, однако, ничего не изменила. По-прежнему невольники в цепях брели через Табору, направляясь на Занзибар, невольничий остров. При отправке в «страну свободы» лишь каждый пятый невольник оставался в живых. За триста лет Черная Африка потеряла почти шестьдесят миллионов человек. Церковь об этом умалчивала, хотя пыталась усовестить работорговцев. Церковники хотели сами здесь закрепиться.
Во владениях мани (короля) Конго церковь «потеряла свое лицо». В Ниаангве и Лузамбо, в Центральном Конго, еще в 1886 году существовали невольничьи рынки.
Захват Конго Стэнли и бельгийским королем Леопольдом широко раскрыл двери белым сутанам, которые прибыли лишь с одной целью: защитить души черных от проникающего в страну ислама и вечного проклятия.
Нелегко пришлось христианскому кресту в Конго! Так много здесь у бога помощников, гораздо больше, чем я видел в Испании и в Италии, и все же им невероятно трудно отнимать африканцев у черта.
В 1883 году в Бома была основана первая католическая миссия, немного позднее в Квамуте — протестантская. Еще через два года церковь обосновалась уже в. Лулуабурге. Африканцы относились к церковникам недоверчиво. Люди в сутанах жили без жен, носили бороды — это казалось неестественным. Когда африканцам говорили, что дьявол — черный, а ангелы — белые, они только качали головами. Но миссионеры не отступали. Ничто не могло их остановить в заботах о благе душ африканцев. В 1908 году было уже четыреста живых и. сто восемь мертвых миссионеров. Через пятьдесят лет они одержали полную победу. Накануне провозглашения независимости в Конго насчитывалось шестьсот католических миссий и двести восемь евангелических миссионерских обществ. Не осталось уголка, где бы христианская церковь не пеклась о спасении душ населения.
