9 января 1905 года
Но вот мирное течение жизни прервалось — сперва японская война 1904 года, которую мы, еще дети, восприняли как неслыханный позор, а потом и 1905 год, сильно изменивший и перевернувший и мою маленькую жизнь.
Бесконечный поток небольших брошюр политического характера проник и в наш дом благодаря мужу старшей сестры, захваченному, очевидно, революционным движением этой эпохи. Я тоже читала их десятками, не все понимая, но всем интересуясь. Волнения, охватившие разные группы общества, вылились и в митинги, и во всякого рода собрания в высших и даже средних учебных заведениях; я с моими подругами тоже усердно посещала их. Дома, конечно, не рассказывала о том, куда я исчезала по вечерам на длительное время. Очень хорошо помню день 9 января 1905 года. Отец тоже интересовался политикой (правда, он состоял в партии К-Д[10], которую мы все скоро запрезирали, признавая только партии эсеров и социал-демократов). Он взял меня и сестру Раюшу и повел на угол Среднего проспекта и 5-й линии, где находился клуб рабочих нашего района. Туда нас не пустили, конечно, но мы видели через окна мелькавшие внутри фигуры людей и слышали голоса ораторов, произносивших речи.
Затем на улицу вышло большое количество рабочих, и они стройной колонной двинулись по направлению к 1-й линии, а оттуда завернули на набережную и двинулись к Дворцовому мосту с толпой таких же любопытствующих. У Румянцевского сквера, однако, отец остановился в раздумье, а затем взял нас за руки и повернул назад. Очевидно, он понял, какие серьезные последствия может иметь эта «прогулка», и побоялся подвергнуть детей опасности. А мы, само собой разумеется, рвались вперед и сопротивлялись возвращению домой. Так и не привелось нам в этот день побывать на Дворцовой площади, а мне, вероятно, не пришлось бы сейчас писать об этом, если бы привелось!
>2 августа 1975 года
>Вот я опять в Ольгине. Дышу «свежим воздухом». Утром ходила в лесопарк. Собирала малину. Вернулась — сильный ливень, гроза. Скоро, однако, все стихло. Обедала внизу — день рождения дочери этой «нижней» хозяйки. Я вроде как «свадебный генерал». Во-первых, возраст — 85 лет, во-вторых, дама, знающая несколько иностранных языков и вообще «интеллектуал». Это поднимает реноме сдаваемых на лето комнат. «А у нас жила артистка Мариинского театра», «А у нас живет М. М., — дама, владеющая несколькими языками, недавно вернувшаяся из Парижа, знающая толк в искусстве и старинных вещах» и т. д. Глупо — сижу за столом и веду себя соответственно, дабы не разочаровать присутствующих.
