— Валяй, валяй, пока не потянул тебя в штаб полка, — сердито отозвался Булат. — Мы не бабы, чтоб плюхать языком. Не зря присягали его высокопревосходительству беречь военную тайну.
— Ну оставайтесь! Желаем ни дна ни покрышки. Увидите ваших, передайте поклон от наших, — ответил басом белореченец и добавил, обращаясь к одному из своих: — Ступай, Белкин, вперед, будешь за головного дозорного.
— Есть за головного дозорного, господин урядник, — ответил сиплый молодой голосок.
Казачий разъезд, прекратив перебранку, продолжал свой путь.
За греблей гомон не умолкал. Пьяные голоса затянули разудалую песнь:
За Уралом за рекой
Казаки гуляют,
Эй, пей, пей, гуляй,
Славные ребята, —
Казаки не простаки —
Все живут богато…
Еще немного, и едва различимые в ночном мраке силуэты белореченцев, помаячив на бугре, скрылись в низине. Священник, ни живой ни мертвый, отбивая частую дробь зубами, зашептал, обращаясь к Боровому:
— Куда же вы теперь, рабы божий, денетесь? Нет вам ходу ни вперед, ни назад.
— Рано ты нас пихаешь в царство небесное, — раздался голос комиссарова ординарца.
— Свят, свят, свят, — начал креститься священник. — Положитесь на слугу божьего, он вас выведет из этого ада. Чего таить правду. Кое-кто из нашего брата грядет в царство Христово по колени в крови, а я, слава всевышнему, не из тех…
Группа всадников, во главе с Боровым, сопровождаемая священником, тронулась с места. Чуя опасность, зафыркали кони. Густой мрак, угрожая неожиданностями, вместе с тем как бы служил щитом для всадников, попавших во вражеский стан.
Прихрамывая, чуть отстала лошадь Булата. Он ласково подбадривал ее:
— Ну, подтянись, Рыженький, подтянись, дружок! Не очень-то сладок белоказачий овес.
Боровой, поравнявшись с Алексеем и указывая на проводника, продекламировал вполголоса:
— «В белом венчике из роз — впереди Исус Христос…» Не помнишь, откуда это, Леша?
— Оттуда, где говорится: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем…»
В то время, когда группа Борового столь неожиданно попала в логово деникинцев, Ракита-Ракитянский и Дындик, усталые от дневной суеты, несмотря на поздний час, оставались еще в своей канцелярии.
Начальник связи дивизии сообщил по телефону, что вот-вот поступит в эскадрон срочный пакет для отправки в Рагузы.
Хотя на фронте дивизии давно уже установилось затишье, такой нагрузки, как нынче, давно уже не знал штабной эскадрон.
Ракита-Ракитянский свертывал толстую козью ножку и недружелюбно косился на трубку замолчавшего «фонопора», словно ожидал от него очередной неприятности.
