Тем временем в автоклуб продолжают идти просители — автомобилисты-любители. Самым настойчивым оказывается длинноволосый, сильно близорукий молодой инженер автомоторного института Костя Панютин. Он приходит каждый день, упрашивает. Мирецкий непреклонен: список участников закрыт.
Тогда Панютин обращается за протекцией к корреспонденту «Известий» Эль-Регистану, самому, по мнению Кости, авторитетному и пламенному патриоту пробега:
— Помогите!
— Я не командор, Костя!
— Упросите его!
— Милейший кунак! Легче заставить верблюда летать, чем Мирецкого изменить решение!
— Уговорите!.. В ваших руках моя жизнь!
— Ого! Это же почему?
— Вызов на признание?.. Извольте!.. Собираюсь жениться на очаровательной девушке. Вы бы видели ее: живой цветок!.. Она сказала: «Выйду за тебя, если будешь участником Каракумского пробега!»
— Какая она, ай-яй-яй! Ультиматум?
— Ультиматум любви!
Мирецкий решительно отказывает и ходатаю Панютина.
А Костя тем временем поспешил уволиться из института ради участия в пробеге. И все ходит и ходит в автоклуб.
Появляется он и на старте. Теплится надежда: «А вдруг?»
Наступают волнующие минуты.
На трибуне — Емельян Ярославский, секретарь Партколлегии ЦК ВКП(б). Он напутствует каракумовцев:
— Путевку в Каракумы вам вручает правительство. Уезжаете вы разведчиками, возвращайтесь героями-победителями!
Над парком плывут звуки «Интернационала».
Раздается команда Мирецкого:
— По машинам!
Меня провожают приехавшие в Москву Вера, Клава и Швер.
Прощальные поцелуи. Серьезные и шутливые наставления.
Хор автомобильных сирен.
Рукоплесканья.
Поют трубы.
Ветер раздувает кумач на флагштоках и алый стяг на командорском «газике».
Старт!
Впереди — десять тысяч километров.
II
Я еду в легковом «газике» номер пять имени «Коммуны». Водитель — крупноносый, с удивительно спокойным взглядом серых глаз, москвич Жорж Линда. В одной машине со мной: инженер Ветчинкин и представитель Горьковского автозавода Желнорович. Два антипода: первый — молчаливый, с болезненно-серым лицом, второй — с виду боксер тяжелого веса, беспокойный, шумливый.
Первые километры…
Крутите, крутите ручки киноаппаратов, други Тиссэ и Кармен! Нацеливайте киноглаз на всю страну!
Кадр за кадром начинает сниматься фильм-жизнь.
Короткая остановка — древний Владимир.
Поздний вечер. А встречающих — тысячи. Гремит оркестр.
Тут же, у машин, при свете фар, молодежь пускается в пляс.
Водитель-рационализатор Сандро Каспаров (остроплечий, с могучей грудью узбек) кружит в вальсе девушек… Шофер-атлет, харьковчанин Сеня Уткин, лихо танцует краковяк… Контролер Савицкий — низенький, круглый, как головка голландского сыра, отплясывает камаринского. (Вот тебе и две ночи без сна!) Саша Ходоревский (взяли в пробег за подвиг на заводе) тоже вальсирует…
